Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

Иной раз вспомнишь ваши фразы и думаешь, как много мне надо поправить в нашем обществе, порочном обществе после многолетнего торжества женского властительства, и руками разведешь от бессилия. Ведь так хочется все изменить… Высопарные Невпопады и дерзкие Кривотолки по-прежнему правят страной.

Николай Новиков отправился в свою деревню, а Павел I занялся очередными делами, которые стеной стояли перед ним.

Не удивляло, стало уже привычным, когда великий князь Александр и комендант Петербурга генерал-майор Андрей Аракчеев с шумом расставляли часовых вокруг дворца у возведенных пестрых будок. Удивляло другое – повсюду вскрылось воровство, ведь расхищалось все и повсеместно. Стоило Марии Федоровне, получив в управление воспитательные дома, проверить финансовое состояние в одном из них, стоило вызвать управляющего, как он сразу понял, что императрица узнала об украденных им деньгах и разрезал себе живот; думали его спасти, но не удалось, погиб от раны.

Граф Румянцев целыми днями не выходил из своего кабинета во дворце, исполняя рескрипт императора о том, что необходимо навести порядок среди камер-юнкеров и камергеров, которые, по слухам, были записаны в различных чинах как служащие в полках. Естественно, начали проверять, и действительно многие придворные служили в различных полках, получали чины, продвигались по службе.

Павел I, зная о противоречиях в обществе, о недовольстве крестьян и помещиков и не ведая способов, как решить эти противоречия, решил в нижнем этаже Зимнего дворца поставить ящик для сбора информации. Ключ был только у него, он сам доставал письма, записки и записочки, читал, на некоторых из них ставил свои резолюции. По первости письма были деловыми, но потом появились злые, остро сатирические, неправедные, которые лишь отнимали время. И хорошее начинание пришлось оставить.

Павел I, не раздумывая долго, назначил князя Алексея Борисовича Куракина на высокую должность генерал-прокурора, поскольку знал, что тот учился юридическим наукам в Лейденском университете, много лет служил в генерал-прокурорской канцелярии. Читая выходящие от генерал-прокурора документы, Павел I не раз обращал внимание на изящный стиль этих бумаг. Вызвал князя Куракина в свой рабочий кабинет.

– Кто это у тебя так прекрасно сочиняет документы? – спросил Павел I у князя Куракина, вошедшего в кабинет. – Прежде такого у тебя не было специалиста: изящный стиль и чистота слога, логичность и ясность содержания документа. Моя матушка Екатерина II сразу выделила из своих секретарей Александра Безбородка, а этот чем-то похож на него.

– Я его недавно принял на пробу, это делопроизводитель Михаил Сперанский, ваше величество. Два года тому назад я взял его домашним секретарем по рекомендации митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила, он хорошо знал его как наиспособнейшего преподавателя в Александро-Невской семинарии. 26 лет, из деревни Черкутино, в 40 верстах от города Владимира, сын сельского потомственного священника, блестяще учился во Владимирской семинарии, потом как талантливого семинариста перевели его в Петербургскую семинарию. В 11 лет, во Владимирской семинарии, получил он фамилию, стали называть его Сперанским.

– А, значит, Михаил Сперанский попович, ведь священники не имеют фамилии. Фамилию он получил от латинского «sperare» – «надеяться» по-русски, – произнес Павел I. – Ну что ж, так и взял секретарем, без проверки?

– Нет, ваше величество, всякую рекомендацию необходимо проверять. Вечером я предложил ему написать одиннадцать писем общего содержания, и утром одиннадцать писем лежали у меня на столе, при этом, как вы утверждаете, все письма были написаны изящным слогом и ясного содержания. Несколько лет он учил моего сына русскому языку и другим предметам, а вместе с сыном учил и Сергея Уварова. А сейчас Михаил Сперанский очень хочет заниматься светской работой, но митрополит рекомендует ему принять монашеское достоинство, дескать, это будущий епископ, будущий митрополит.

– А желает Сперанский к тебе перейти на службу? – спросил Павел I.

– Очень желает!

– Так я объяснюсь с митрополитом и все это улажу к общему удовольствию и к общей пользе, – сказал император.

Вскоре граф Румянцев, как обер-гофмейстер, узнал, что 2 января 1797 года М.М. Сперанский был принят в канцелярию генерал-прокурора графа А.Б. Куракина на должность делопроизводителя и получил чин титулярного советника.