Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

В первые дни царствования Павел I раздал 50 тысяч крестьянских душ с землями в надежде, что крестьянам будет лучше с помещиками, чем в казенном управлении. Но ошибся. Возникали беспорядки и недовольство. Приходилось жестоко подавлять своеволие крестьян, опасаясь повторения Пугачевского бунта. Павел I принял решение впервые допустить и крестьянство, как и дворянство, до принятия присяги на верность императору. Крестьяне, впервые допущенные до присяги, поняли новацию на свой лад – за этим должно последовать и освобождение от крепостной зависимости, мол, так решил император, пошли разговоры и шумливые толки. Помещики протестовали. К Павлу I понеслись письма губернского начальства. Пришлось 20 января 1797 года назначить фельдмаршала князя Репнина командующим войсками для подавления мятежа, а 29 января объявить манифест о том, что крестьяне, как и прежде, должны быть послушны своему помещику, работать три дня в неделю на барщине, остальное время на свою семью. Но крестьяне мечтали о полной свободе. 13 феврале в селе Брасове Орловской губернии мужественно вышли навстречу войскам с цепами и дубинами, отстаивая свою правоту. Из донесения князя Репнина стало известно, что было произведено 33 пушечных выстрела, израсходовано 600 патронов, убито 20 крестьян, 70 крестьян было ранено, сгорело 16 крестьянских домов. После этой схватки крестьяне упали на колени и просили прощения.

15 февраля князь Репнин писал губернатору Орловской губернии: «Благоволите, ваше превосходительство, в известие всем обывателям Орловской губернии, вам вверенной, приказать объявить, что села Брасова с деревнями крестьяне г. генерал-лейтенанта Апраксина, за их упорное неповиновение правительству, от высочайшей власти установленному, и их помещику, не внемля даже высочайшему манифесту его императорского величества от 29 января сего 1797 года, и за их упорное сопротивление войскам его императорского величества, наказаны силой оружия и преданы, яко изверги, злодеи и преступники, огню и мечу; что тела их, справедливо погибших от их богопротивного преступления, недостойны погребения общего с верными подданными, зарыты в особую яму, с надписью, для всегдашнего омерзительного презрения всем верным подданным, что «тут лежат преступники против Бога, государя и помещика, справедливо наказанные огнем и мечом, по закону Божью и государеву», и, наконец, что дом их зачинщика и первого начальника в сем богомерзком преступлении, деревни Ивановской крестьянина, Емельяна Чернодырова, истреблен до основания, так, что и остатков оного не видно. Дабы все о том быв известны, в подобные пагубные злодеяния не впадали» (Шильдер.

С. 269).

В начале своего царствования Павел I в своем манифесте объявил о том, что будет следовать во внешних отношениях мирной политике, заключил мир с Персией, отменил рекрутский набор, держал нейтралитет в отношении Англии, Пруссии, Австрии.

3 января 1797 года он писал прусскому королю: «С имеющимися союзниками многого не сделаешь, а так как борьба, которую они вели против Франции, только способствовала росту революции и ее отпору, то мир может ослабить ее, усилив мирные антиреволюционные элементы в самой Франции, доселе придавленные революцией». Павел I хорошо знал, что якобинской диктатуре во Франции пришел конец, Робеспьер и его соратники казнены, Директория из пяти директоров пока бессильна что-либо объявить самостоятельное, привлекает внимание лишь генерал Бонапарт, завоевавший Италию и разгромивший ряд австрийских армий. Павел I мечтает о том времени, когда прекратятся успехи французского оружия и она войдет в прежние пределы своего государства, наступит прежний мир и политическое равновесие. Екатерина II подготовила экспедиционный корпус для участия против революционной Франции, но его действия будут зависеть теперь от его распоряжений. Павел I писал командиру экспедиционного корпуса генералу Розенбергу: «Необходимо отвращать все, что в землях не неприязненных может возбудить ненависть или предосудительные насчет войска впечатления (избегать участия в продовольственных экзекуциях), внушать, что мы пришли отнюдь не в видах споспешествовать властолюбивым намерениям, но оградить общий покой и безопасность, для того [проявлять] ласковое и приязненное обращение с жителями. Восстановление престолов и алтарей. Предохранять войска от «пагубной заразы умов», соблюдать церковные обряды и праздники».

Глубокую оценку личности Павла I дал известный историк С.Ф. Платонов:

«Несовпадение его личных идеалов с тем, что совершалось на его глазах, вызывало в нем чувство глубокого недовольства ходом дел, осуждение и правящих лиц, и самой системы управления. Он рвался к деятельности, а возможности действовать у него не было никакой. Силы ума поневоле растрачивались на мелочи и не обогащались необходимым опытом государственной деятельности.