Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

11 (23) декабря в 5 часов пополудни у губернского дворца в Вильно фельдмаршал Кутузов в парадной форме встретил императора Александра со свитой. Кутузов вручил императору рапорт, потом беседовал наедине с ним в кабинете, а когда вышел из кабинета, то граф Толстой поднес ему на серебряном блюде орден Святого Георгия 1-й степени. Это была официальная сторона. А самый сложный вопрос, который разделял их, так и не был решен. Кутузов писал императору Александру, что надо остановиться на границах России и заняться восстановлением разрушенного войной, император Александр был за продолжение войны до полного уничтожения власти Наполеона в Европе.

– Мы начинаем новую эру, – сказал император Александр, выйдя из кабинета. – Поверхность наша над неприятелем, расстроенным и утомленным, приобретенная помощью Всевышнего и искусными вашими распоряжениями и действиями, и, вообще, положение дел нынешних требует всех усилий к достижению главной цели, несмотря ни на какие препятствия. Никогда не было столь дорого время для нас, как при нынешних обстоятельствах. И потому ничто не позволяет останавливаться войскам нашим, преследующим неприятеля, ни на самое короткое время в Вильне. Я уважаю причины, в донесениях ваших помещенные, нахожу полезным остановить в Вильне единственно небольшую часть войск, более других расстроенную, которая бы собрала отставших и выздоровевших людей, равно и батальоны князя Урусова, а прочим сим войскам, как и большой армии, так и армии адмирала Чичагова и корпусу графа Витгенштейна, следовать беспрерывно за неприятелем, взяв такое направление, чтобы не только внутри, но и вне границ наших иметь в виду ту же цель – отрезывать ему сообщение и соединение с новыми подкреплениями его. Мы начинаем новую эру. Вы спасли не одну Россию, а всю Европу, не упустите этого памятного шанса.

Граф Аракчеев прошелся по Вильно и увидел разрушенный город, тысячи неубранных трупов французов, немцев, поляков, которые надеялись под знаменами Наполеона получить свободу и независимость, но так и не получили ее.

В канцелярии императора, которую он по-прежнему возглавлял и в походе, его ждало письмо графа Румянцева:

«31 декабря 1812 г.

Премного Вас благодарю за письмо, каковым в. с. меня удостоили от 25 декабря, оно порадовало меня совершенно и не допускает той печали, какую чувствовал, видя, что покинули Петербург, со мною не повидавшись. Я понес по службе и, знать, неизбежные неприятности, но самою службою обрел истинное себе по душе услаждение и для того не токмо не жалуюсь, но жребий свой люблю. Не прохождением ли сей самой службы приобрел я неоцененное дружество наше, которое меня льстит и утешает. Я часто сею мыслью занимаюсь, что когда и нас на свете уже не будет, то, рассчитая связи слуг императора Александра, конечно, скажут, Румянцев был Аракчееву друг. Сожалею, что вы по прибытии в Вильну были нездоровы. Желаю в. с. начать и проводить наступающий год совершенно себе помысленно, пользуясь наилучшим здоровьем и всяким благополучием» (Отечественная война в письмах современников. С. 386–387).