Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

Не успел император Александр начать переговоры, как тут же натолкнулся на решительный протест не только Великобритании и Австрии, но и Франции, которая устами Талейрана по целому ряду пунктов возразила русскому императору, а он-то все еще чувствовал себя победителем Наполеона. Только год тому назад Талейран казался смиренным просителем, а сейчас он стал не только равноправным партнером, но успел занять почетное место за столом переговоров. Он предал Наполеона, принял сторону Бурбонов, а вскоре сенат утвердил Талейрана в качестве центрального лица происходящей реставрации. Получив назначение министра иностранных дел Франции, Талейран развернул бурную деятельность, написав требовательные письма ко всем заинтересованным лицам. 23 сентября 1814 года Талейран в качестве уполномоченного Франции прибыл на Венский конгресс. Остановился в доме крупного политического деятеля Австрийской империи Кауница, отведенного для французского дипломатического корпуса. А в ходе конгресса, как свидетельствуют источники, ему удалось не только противостоять России, Пруссии, Австрии и Великобритании, но, ведя сложнейшую и тончайшую сеть интриг, направленных к тому, чтобы столкнуть интересы одних против других, перессорить их друг с другом. С середины сентября 1814 до начала января 1815 года Талейран вел себя как представитель не побежденной страны, а как представитель победившей Франции. Уже до него начались заседания, был создан комитет, составлен протокол заседаний. Но опередить Талейрана еще никому не удавалось. В Государственной канцелярии Талейран встретил лорда Касльри, князя Гарденберга, Гумбольдта, Нессельроде, Лабрадора, Меттерниха. Протокол предыдущих заседаний лежал на столе перед секретарем заседаний Генцем. Герцог Меттерних открыл первое заседание. Выступивший затем князь Гарденберг, поддержав герцога Меттерниха, добавил, что ради упрочения мира нужно свято соблюдать обязательства, достигнутые в ходе войны, таково намерение союзных держав. При словах «союзных держав

» Талейран взволнованно вздрогнул и радостно подумал: «Прусский князь допустил ошибку». И тут же Талейрану дали слово, которое положило начало длительных дискуссий на конгрессе: