Читаем Жизнь по-американски полностью

Многое из того, что свершилось за период моего президентства, принесло мне глубокое удовлетворение, но больше всего я горжусь экономикой. В 1981 году самой серьезной проблемой в стране был экономический кризис — даже не необходимость модернизировать наши вооруженные силы, потому что, не возродив экономику, мы не могли сделать страну снова могущественной или серьезно попытаться уменьшить опасность ядерной войны. Без экономического возрождения Америка не могла вновь обрести уверенность в себе и подняться на былой уровень. Только оздоровление экономики могло создать для нас такие возможности.

Экономический рост, начавшийся в октябре 1982 года, спустя год после осуществления первой фазы рассчитанного на три года сокращения налогов, к моменту моего ухода способствовал созданию более восемнадцати миллионов новых рабочих мест — самое крупное увеличение за такой период в истории. Тем временем число американцев, занятых на высокооплачиваемой работе, достигло рекордной цифры. Сейчас, когда я пишу эти строки, экономический рост продолжается уже восьмой год и по-прежнему идет в полную силу.

Двадцатипятипроцентное сокращение налогов и последовавшая за ним реформа налоговой системы создали предпосылки для такого экономического подъема, который привел к снижению уровня инфляции и процентных ставок, уменьшению безработицы и росту дополнительных доходов для федеральной казны. Сознавая, что они могли оставлять у себя большую часть своего заработка, люди старались зарабатывать больше. Эти деньги шли на покупку большего числа домов, мебели, бытовой техники, автомобилей.

Система налогов на личные доходы и доходы корпораций была упрощена, и сами налоги уменьшены до самого низкого с 1941 года уровня. Увеличение инвестиций в оборудование и производство значительно повысило конкуренцию среди рабочих. Вместо того чтобы тратить деньги на всякого рода уловки для избежания налогов, частные лица и предприятия начали продуктивно их использовать с целью обеспечения роста производительности труда и создания новых рабочих мест.

Хотя упрощение налоговой системы и не оправдало всех моих ожиданий, но закон о налоговой реформе 1986 года сократил число налоговых ставок в сфере личного дохода с четырнадцати до трех и уменьшил высшую ставку для большинства американцев (составлявшую в 1981 году 70 процентов) до 28 процентов — самого низкого уровня с 1931 года.

Зная, что они могли теперь удерживать за собой 70 процентов заработка вместо того, чтобы отдавать эту сумму правительству, наиболее состоятельные американцы вкладывали свои средства в новые проекты; но, вопреки предсказаниям некоторых либералов, приверженцев идеи больших налогов и больших расходов, налоговая реформа не принесла еще большего обогащения богачам за счет бедняков — дело обстояло совсем наоборот.

По новым законам более 80 процентов американцев платили самый низкий налог (15 процентов) или вообще никакого. Четыре миллиона семей с низким доходом были вообще освобождены от федерального подоходного налога. В то же время сумма подоходного налога, выплачиваемая одним процентом американцев с самым высоким доходом, возросла за период с 1981 по 1987 год более чем на одну треть — с 17,9 процента до почти 25 процентов. За тот же период сумма налогов, выплачиваемая беднейшей частью американских налогоплательщиков, сократилась почти на 20 процентов — с 7,4 процента до 6,1. Более 80 процентов дохода, поступающего от подоходного налога, с 1981 года взималось с налогоплательщиков, чей доход составлял свыше 100 тысяч долларов в год, в то время как сумма подоходного налога с тех, чей ежегодный доход был менее 50 тысяч долларов, сократилась на миллиарды долларов.

В общем и целом, рабочие места, созданные в период экономического роста, были выгодные. Более 90 процентов из них обеспечивали полную занятость. Свыше половины гарантировали заработную плату, превышающую 20 тысяч долларов, причем большинство из них было в управленческой и профессиональной сферах, принося средний доход более чем в 27 тысяч долларов. Значительная часть лучших вновь созданных рабочих мест досталась женщинам и представителям национальных меньшинств. За эти шесть лет средний доход американских семей возрос на 12 процентов по сравнению с уменьшением на 10,5 процента за предыдущее десятилетие. Валовой национальный продукт (стоимость всех товаров и услуг в США с поправкой на инфляцию) увеличился на 27 процентов, уровень промышленного производства возрос на 33 процента. Увеличение производительности труда американских рабочих способствовало росту конкурентоспособности американских товаров на мировых рынках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное