Жизнь по-американски

День начался рабочим завтраком со всей нашей делегацией. Затем в 9.35 к нам присоединилась Нэнси. Мы отправились на вертолете в Бонн, а оттуда на машине — на виллу Хар-мершмидт, резиденцию президента (Рихарда) фон Вайцзеккера. Нас встречали президент с женой, сотрудники нашего посольства и официальные лица с германской стороны. Это была официальная церемония (функции германского президента в основном представительские). Мы с ним обошли строй почетного караула и т. п. После этого Нэнси покинула нас, чтобы отправиться в Рим, где ее ожидает аудиенция у папы и программа, которая займет ее время до 4 мая.

Президент и я вместе с представителями обеих сторон провели получасовую встречу, а затем мы отправились в ведомство федерального канцлера на встречу с канцлером Гельмутом Колем. 45 минут мы беседовали один на один. Я заверил его, что меня не расстроила шумиха, поднятая прессой по поводу возложения венка на Битбургском военном кладбище. Он сказал, что своей твердой позицией по этому вопросу я завоевал сердца немцев. Следующая встреча была с президентом Франции Миттераном. Он по-прежнему настаивает на конференции для обсуждения валютных курсов и пр. В течение двух лет после совещания в Вильямсбурге наши министры и специальные уполномоченные занимались обсуждением и изучением финансовых вопросов. В июне они должны представить свой доклад. Я предложил подождать до июня и затем посмотреть, что еще потребуется. Миттеран не удовлетворен таким планом и хочет привязать совещание по финансовым проблемам к торговым переговорам на любом уровне. Я также вкратце рассказал ему о нашей стратегической оборонной инициативе и почувствовал с его стороны желание участвовать в этом в какой-либо степени. Затем я вернулся в Гюмниш, где встретился с нашим верным союзником Маргарет Тэтчер. Мы провели полчаса, обсуждая главным образом предстоящую встречу в верхах. Затем на вертолете — в замок Аугустберг на встречу с Гельмутом и прием, где было много народу. (Позднее) на машине с эскортом — в замок Фалькенбуст на обед с участниками экономического совещания. За обедом я рассказал им об успешной встрече Нэнси с семнадцатью другими первыми леди, посвященной борьбе с наркотиками. Они заинтересовались этим, и мы решили заняться выработкой программы сотрудничества в решении проблемы наркотиков.

3 мая

Встреча на высшем уровне началась. Надо отметить, что улицы, по которым мы проезжали, были заполнены людьми, приветствовавшими нас аплодисментами, жестами, возгласами… Я уверен, они хотели дать мне знать, что не согласны с продолжающимися выпадами из-за предстоящего визита в Бит-бург. Встреча проходила очень хорошо, по большинству пунктов повестки дня было достигнуто согласие, что найдет отражение в заключительном документе. Затем мы подошли к вопросу об ускорении сроков 86-го раунда торговых переговоров. Президент Миттеран высказался против протекционизма, но был категорически против 86-го раунда торговых переговоров о дальнейшем сокращении или упразднении существующих в настоящее время протекционистских мер. Все мы виновны в их применении. Его проблема в том, что Франция субсидирует свое сельское хозяйство, чтобы экспортировать продукцию по более низким ценам, чем на мировом рынке. Если к этому добавить приближающиеся в 1986 году во Франции выборы, то все станет понятно.

Мы старались как только могли, вновь и вновь переписывая условия соглашения. Спор становился все более ожесточенным, Миттеран обвинил США во вмешательстве в. европейские дела и пр. Завтрак задержался. Наконец мы приняли текст, где прямо говорилось, что большинство из нас считает, что такая встреча должна состояться, и наши министры встретятся в июле, чтобы выработать план. Завтрак состоялся в 2.30. На обеде вечером присутствовали только главы государств. Вместо делового обсуждения мы пустились рассказывать всякие истории. (Премьер-министр Канады) Брайан Малруни начал, я продолжил, и в итоге мы все неплохо провели время.

5 мая

Наступил день, о котором уже много недель говорил весь мир. В 9 утра мы вместе с Колем и его супругой отправились на могилу Конрада Аденауэра. Наши супруги возложили на могилу цветы. Прессу предупредили об этой церемонии только за час. Мы не хотели разговоров о том, что этим шагом мы желали смягчить критические настроения в связи с Битбургом. Оттуда на вертолете — в концентрационный лагерь Берген-Бельзен. Это было волнующее переживание. Мы побывали в небольшом музее, где видели увеличенные фотографии происходивших там ужасов. Затем мы обошли поросшие вереском холмы, под каждым из которых было похоронено не менее 5000, главным образом евреев, но также и множество христиан, католических священников и цыган, убитых там или умерших от голода. Я произнес речь, в которой, надеюсь, опроверг выдвигаемые против нас ложные обвинения. Я заявил, что мы не должны забывать о прошлом и должны дать обещание, что оно никогда не повторится. До конца дня появились сообщения, что моя речь оказала свое воздействие. Она транслировалась по германскому и европейскому телевидению.