Жизнь после жизни

Надо на всякий случай проверить добросовестность Вторушина. Он, конечно, готов дать голову на отсечение, что Полина Солодко не связана со школой, где Павлова проводила беседы с учениками, но кто знает, какова цена этой его неотсеченной головы. Надо только быстренько придумать для школы какое-нибудь правдоподобное объяснение своему интересу к Аиде Борисовне и ее знакомствам. Когда она в первый раз ехала в детский дом, то представилась журналисткой и сказала, что собирает информацию с ведома милиции. Может, и в школе такое проскочит? А почему бы и нет? Конечно, директор детдома поверила ей на слово, а если в школе не поверят и позвонят Вторушину, то он сразу поймет, что Настя его перепроверяет. Некрасиво выйдет. Впрочем, вряд ли школьные педагоги будут звонить именно Илье, они небось и телефона-то его не знают, если уж они усомнятся в Настиных полномочиях, то позвонят, скорее всего, руководству. И Вторушин ничего не узнает.

В школе все прошло даже проще, чем в детском доме, там никто не удивился Настиному приходу, словно журналисты из Москвы чуть не ежедневно появлялись в этих стенах и именно для того, чтобы собрать материал для очередной версии об убийстве бывшего следователя. Настя попросила познакомить ее с классными руководителями тех классов, перед которыми выступала Аида Борисовна. Те в один голос заявили, что в их классах Полина Солодко никогда не училась.

Откуда же ты взялась в жизни Аиды Борисовны Павловой, таинственная девочка Полина? В почте Павловой не было никаких писем ни на имя Полины Солодко, ни от нее. Может быть, та закладка — просто случайная бумажка, найденная и подобранная невесть где и положенная в книгу кем-то, кто брал ее почитать. И даже, скорее всего, так оно и есть. Но для порядка надо выяснить все до конца.

Ужасно хотелось есть, Настя завтракала в начале одиннадцатого, а теперь уже седьмой час. Она заскочила в подвернувшуюся по пути кафешку, выпила две чашки плохого кофе, съела два куска слишком сладкого, почти приторного торта и отправилась туда же, где была сегодня утром, — к дому Аиды Борисовны. Люди уже возвращаются с работы, и вполне можно обойти квартиры и попытаться выяснить, кто из соседей брал у Павловой романы Агаты Кристи и кто такая Полина Солодко.

Дом был относительно новый, многоэтажный, зато, к счастью, всего с одним подъездом, и через три часа Настя на гудящих от усталости ногах вышла и села в машину.

Ничего. Ни-че-го. Никакой Полины Солодко в доме не обнаружилось, и имя это никому ни о чем не говорило. Соседи очень тепло отзывались об Аиде Борисовне, рассказывали, что она увлекалась национальными кухнями, коллекционировала рецепты, вела обширную переписку со знатоками кулинарии, постоянно готовила что-то новое и приглашала соседей попробовать, а если им нравилось — давала рецепт. И книги охотно давала, библиотека у нее была большая, хорошая, и многие этим пользовались. Но романы Агаты Кристи никто не брал, за книгами обращались в основном немолодые люди, пенсионеры, которым покупка книг не по карману, а в городскую библиотеку идти далеко, и просили они «проверенную» русскую и советскую литературу: «Вечный зов» Иванова, «Угрюм-реку» Шишкова, романы Вениамина Каверина и Юрия Бондарева, мемуары маршала Жукова и тому подобное.

По дороге домой Настя размышляла, кого бы попросить поискать эту неуловимую девочку Полину. Федулова? Но после утреннего визита в квартиру Павловой никак не удавалось преодолеть неприязнь к майору. «Ты с ума сошла, — уговаривала она себя. — Ну что такого случилось? Подумаешь, опер выпил в рабочее время. Ты что, никогда в жизни такого не видела? Да на каждом шагу. Даже твой лучший друг Юрка Коротков — и тот себе позволял, и ты не стала к нему хуже относиться из-за этого. Получается, твоему дружку Короткову можно, а Федулову нельзя? Все милиционеры выпивают на службе, это не новость, и так было всегда, и так есть, и так будет. Что ты себе напридумывала?» Но уговоры не помогали. Обращаться к Федулову не хотелось. Наверное, она стремительно стареет и становится категоричной и нетерпимой. Это плохо. Получается, нужно просить Вторушина, который Насте тоже не особо нравится. Ну что ж, будем из двух зол выбирать меньшее, решила она и набрала номер Ильи.

Тот долго не мог взять в толк, зачем Насте понадобилась какая-то неизвестная девочка, которая, если исходить из ее возраста, ну просто никак не может быть причастной к убийству Павловой.

— Она не может, — соглашалась Настя. — Но, возможно, у нее есть родители. Или старшие братья и сестры. В любом случае, это неотработанный контакт Павловой. Илья, нам нужно раскрыть убийство, а не удовлетворить собственное любопытство. Мы должны проверить все до самой последней мелочи.

— Ладно, — вздохнул Вторушин, — найду я вам вашу девочку, если уж так прибило. Только не обещаю, что скоро. Уж как получится.

Приехав в усадьбу, она даже не нашла в себе сил вывести на прогулку Подружку. Просто разделась и рухнула в постель как подкошенная.

Глава 13