Жизнь после жизни

— Простите, — пробормотал он, виновато улыбаясь. — Но вы хорошо подумали? Я точно вам не нужен?

— Точно, точно, не волнуйтесь, — успокоила она его.

Вторушин ушел, а Настя допила свой кофе и отправилась по оставленному капитаном адресу.

* * *

Надежда Андреевна Ушакова была дома и занималась стиркой. Дверь она открыла с мокрыми, покрытыми по локоть мыльной пеной руками, в закатанных до колен старых спортивных штанах и в черной футболке с замысловатым рисунком.

— А Полинка в школе, — удивленно протянула Ушакова. — Но она скоро придет. А вам она зачем? Вы из опеки, что ли? Опять с проверкой пришли?

— Я не из опеки, я журналистка из Москвы, пишу про Аиду Борисовну Павлову.

— А, — Ушакова почему-то обрадовалась, — ну, это вам Полинка расскажет, она с покойницей очень дружила. Вы проходите, подождите ее. Хотите, я вам чайку согрею?

Чаю Насте совсем не хотелось, завтрак был плотным и сытным, но не отказываться же от такого бесценного источника информации, как разговор с Надеждой Андреевной!

Они уселись в маленькой тесной кухоньке, где невозможно было свободно развернуться, даже двинуть локтем лишний раз было опасно: каждый свободный сантиметр пространства был занят посудой, банками, пакетами и чем-то еще, что не умещалось в комнатах.

Ушакова поведала, что мать Полины — ее двоюродная сестра Катя — родила дочку от курортного романа, когда ей еще девятнадцать не исполнилось, была почему-то уверена, что, как только скажет любимому про ребенка, тот немедленно на ней женится. План у нее такой был: родить, потом поехать к отцу Полинки, показать ему фотографии новорожденной и торжественно вернуться в Томилин уже замужней дамой.

— Как-то это странно, — удивилась Настя. — Он что, не знал про беременность?

— Так в том-то и дело! Катька с ним на курорте познакомилась, он на пляже спасателем работал. Она не то что адреса его не знала — даже фамилию спросить не удосужилась, до того влюбилась, что память и соображалку напрочь потеряла, просто бегала к нему на пляж на свидания. А когда вернулась в Томилин, тогда и выяснилось, что она беременна. Ни написать ему, ни позвонить — ничего не может. Вот она и решила, что сперва родит, а потом поедет на тот курорт и на пляже его найдет.

— Ну, — Настя пожала плечами, — разумно. А что ей еще оставалось? И что дальше было?

А дальше Екатерина Солодко понянчила малышку, пока было молоко, а как только оно пропало через два месяца — оставила девочку своей матери Александре Кирилловне и уехала искать суженого на пляжах Черноморского побережья. И пропала. Ни слуху от нее, ни духу. В первый раз она позвонила спустя несколько месяцев, спросила, как Полинка, а про себя сказала, что отца девочки пока не нашла, но все у нее в порядке, пусть мать за нее не волнуется. И трубку повесила.

— Тетя Шура все ждала, что Катька вернется, а та только звонила, да и то раз в три-четыре месяца, потом заявила, что выходит замуж за какого-то богатого мужика и уезжает с ним не то в Сургут, не то в Уренгой. И после этого не звонила целый год. Тетя Шура прямо извелась вся от переживаний, ей все казалось, что с Катькой какая-то беда приключилась, а потом поняла, что дочка ее — обыкновенная кукушка безмозглая и что растить Полинку ей придется самой. Подождала еще годик, Катька больше не объявлялась, тогда тетя Шура пошла по инстанциям, чтобы ей права над Полинкой утвердили. Суд был, Катерину признали безвестно отсутствующей, а тетю Шуру — опекуном. Тетя Шура хорошая была, душевная, много с Полинкой занималась, рано научила ее читать, считать, приучала к самостоятельности. А когда Полинке исполнилось восемь лет, тетя Шура умерла, вот я ее и взяла, хотя у меня своих двое и мужа нет, но где двое — там и трое, верно? Не сдавать же дитя в детский дом, все-таки родная кровь. Хотя, конечно, трудно, да и тесно, — вздохнула Надежда Андреевна. — А с Аидой Борисовной Полинка очень дружила, часто ходила к ней в гости, книжки у нее брала почитать и говорила, что вырастет и станет, как бабушка Аида, следователем, а сама бабушка Аида будет как мисс Марпл. Очень ей про эту мисс книжки нравились, она их постоянно читает и перечитывает, ничего другого в руки не берет, кроме учебников, конечно. Теперь, когда Аида Борисовна умерла, Полинка больше не может брать у нее книги, но какие-то у девочки еще оставались, вот она их и перечитывает. Полинка все мечтала, что, когда вырастет, будет жить вместе с Аидой и помогать ей раскрывать преступления. Вообще она у нас такая мечтательница! Вобьет себе в голову какую-нибудь сказку и сама же в нее поверит. Смешная! Но я ее очень люблю, привязалась к ней, знаете ли. И когда с усыновлением не получилось, я даже обрадовалась.

— С усыновлением? — настороженно переспросила Настя.