Жизнь в ролях

Такова реальность. Далеко не всегда все решает только талант. Если вы хотите стать успешным актером, вам необходимы твердый характер и самообладание. Если вы все силы бросите на то, чтобы получить ту или иную роль, очень скоро вы станете нервным, злобным и завистливым типом. И в этом случае вы обречены на неудачи.

Вернувшись в 1978 году из нашего с братом совместного путешествия по стране на мотоцикле, я утвердился в мысли, что хочу зарабатывать на жизнь актерской профессией. Неудачи – такая же гармоничная и неотъемлемая часть этой профессии, как и успех. Это как тот проливной дождь на автомагистрали Блю-Ридж. Есть вещи, с которыми приходится примириться, которые необходимо переждать. Важно понять простую истину: многие роли будут проходить мимо тебя, потому что режиссеры будут отдавать предпочтение кому-то другому. И еще одно: даже если ты пришелся ко двору, тебя могут уволить. Мы решили сменить направление. Ты слышишь такую фразу – и снова оказываешься не у дел. Тебе могут весьма искренним тоном сказать: мы продолжим работать вместе. И затем больше не обратиться к тебе ни разу. Твоему агенту могут сказать – в весьма вежливых выражениях, конечно, – что ты болван и ничего не умеешь. Или, наоборот, что ты великолепен. «Вау! Это просто фантастика! Нет, в самом деле. Он просто идеально нам подходит. Будем держать связь». И после этого – тишина. Так часто бывает в нашем бизнесе.

В первое время, сходив на пробы, я сидел у телефона и нервно хрустел пальцами, а затем, узнав, что не получил роль, надолго погружался в меланхолию. Может, я что-то сделал не так?

Однако лет двадцать назад все изменилось. Я перестал чересчур остро воспринимать негатив, предаваться самоедству после проб, соревноваться со всеми подряд, завидовать чужой удаче. Сделать это оказалось просто, когда я понял, что у меня просто нет другого выхода. Но для того, чтобы понять это, понадобился не один год.

На ранних этапах своей карьеры я много суетился. Снимался в рекламе, брался за роли приглашенного актера, постоянно бегал на пробы. Я тогда вполне прилично зарабатывал, но чувствовал себя, словно член университетской спортивной команды, который боится, что ему не достанется место в основном составе. Когда я рассказал о своих терзаниях Робин, моя замечательная жена организовала мне несколько сеансов у консультанта по саморазвитию Брека Костина. Он прекрасно умел работать с актерами и представителями других творческих профессий.

Брек посоветовал мне концентрироваться главным образом на процессе, а не на результате. Я должен был убедить себя, что отправляюсь на пробы не для того, чтобы получить что-то – работу или деньги. И не для того, чтобы соревноваться с другими кандидатами.

Я ехал на пробы, чтобы что-то дать.

Я отправлялся туда не для того, чтобы получить работу, а чтобы сделать

ее. Продемонстрировать свое мастерство. Кажется, это так просто! Но штука была в том, что, когда я постоянно тревожился по поводу конечного результата, я не мог сосредоточиться на характере человека, которого мне предстояло сыграть во время проб, – и потому проваливался. А надо было думать именно об этом – только в этом случае моя игра могла выглядеть убедительной.

Когда мне удалось изменить свое отношение к делу, я сразу перестал быть просителем, перепуганным кандидатом на роль. Расслабившись, я получил то, чего мне так не хватало, – уверенность в своих силах. Я почувствовал себя свободным.

Теперь перед пробами я всегда внимательно изучал текст эпизода, а по возможности и весь сценарий, и пытался понять, чего именно от меня ждут. Если мой герой собирается убить своего коллегу, рассуждал я, значит, вполне логичными и обоснованными будут такие эмоции, как гнев, подавленность, страх перед разоблачением. Но моя работа состоит в том, чтобы демонстрировать не только ожидаемые эмоции, но и то, что человек может прятать где-то в глубине души.

Я научился завладевать вниманием тех, кто оценивал мою игру. Если я чувствовал, что для максимальной точности мне необходимо, чтобы со мной рядом находился кто-то еще, я просил директора по кастингу мне помочь.

– Что? Встать со стула? Хорошо, хорошо…

Директор по кастингу вставал, и наши лица оказывались на одном уровне. Это тоже бывало полезно, особенно в случаях, когда мне следовало произвести пугающее впечатление. Для этого я еще и подходил чуть ближе. Трудно сказать, как именно это работает. Но, так или иначе, во время проб мы привыкли находиться на определенной дистанции от тех, кто оценивает нашу работу. Даже незначительное ее сокращение вызывает определенную реакцию.

Да, конечно, после проб я далеко не всегда получал работу. Но это уже не было для меня так уж важно. Важным было то, что, выходя из комнаты, я был уверен: я сделал все, что мог.