Жизнь вопреки

Устойчиво начинаешь понимать правду о Степашине и истории его премьерства, а, впрочем, историей её назвать непозволительно в силу краткости срока – всего три месяца. Поводом для столь короткого срока правления мог стать какой-то внезапный катаклизм, или переворот, либо политическая катастрофа. Ничего подобного не произошло.

Мы делаем беспомощное признание. Виной всему каприз президента.

В отставке Степашина была одна особенность. 9 августа, 8 часов утра, президент приглашает Степашина в Кремль, чтобы сообщить ему, что он отправлен в отставку. Но двумя днями ранее Степашин отбил отставочную атаку президента, и в его присутствии президент разорвал написанный им указ. Степашин сумел убедить Ельцина и фактом оживающей экономики, и укреплением позиций России на международном уровне. Одна деталь той встречи. После беседы с президентом он покидал его кабинет пусть с неустойчивым, однако всё же чувством одержанной победы. Закрыв за собой дверь, он увидел в приёмной двух персон, они его ждали. Это были Волошин и дочь президента. Они поинтересовались, чем закончилась встреча.

Степашин, знавший подоплёку случившегося и жёсткую сцепку дочери президента, Волошина и Березовского, раздражённо ответил: «К сожалению для вас, я ещё премьер России».

После этого трудного разговора с президентом Путин встретился со Степашиным. Он был в то время секретарём Совета безопасности. Он с возмущением говорил о несправедливости, интригах, и, конечно же, заверил Степашина в своей поддержке.

Но уже через день раздался телефонный звонок в машине (Степашин ехал на заседание правительства). Звонил Александр Волошин: «Вас ждёт президент».

А далее уже в полном смысле слова – театральный финал.

В кабинете президента его действительно ждали, и не только Борис Ельцин, но и глава президентской администрации А. Волошин, первый вице-премьер Н. Аксёненко и секретарь Совета безопасности В. Путин.

Степашин сделал паузу, приходя в себя от увиденного, и затем, не дожидаясь президентских слов, сказал: «Я всё понял, Борис Николаевич, отпустите меня».

Президент выглядел нездоровым, и слова выговаривались им с трудом. И вся речь была лишена убедительной сути. И завершающей была как бы оправдательная фраза: «Вы останетесь в моей команде». На что Степашин, изнурённый интригами, ответил: «Ни в какой команде я не остаюсь, Борис Николаевич, но и никакие действия против вас не совершал и совершать не намерен». Но это было не всё. Он произнёс ключевую фразу в этом недолгом диалоге: «Я ухожу, но хочу вас предупредить, что эти мерзавцы приведут вас к краху».

Аксёненко, принявший слова Степашина на свой счёт, среагировал незамедлительно и попытался было вскочить: «Кого вы имеете в виду?». «Прежде всего вас», – ответил Степашин. Путин удержал за руку Аксёненко и, отведя взгляд в сторону, пробормотал: «Не надо, сидите».

Первая неделя декабря 1999 года. Операция в Чечне вступила в третью стадию. Грозный окружён. Степашинский финал, а равно и старт путинского премьерства. Каков же вывод? Второй срок ельцинского президентства, свершившегося вопреки его болезни, справедливо назвать внутриполитическим адом.

Но что случилось, то случилось.

Сейчас, оглядываясь назад, хочется сказать: «А ты не дурак, Попцов, ты это предвидел и об этом писал».

Поэтому – один сюжет одного прозрения. Это случилось в конце 1995 года.

Впереди выборы – второй президентский срок Ельцина. Никакой ясности нет. Периодическое нездоровье Ельцина становится данностью.

Неожиданный звонок по «кремлевскому» телефону – я председатель ВГТРК. Звонит Илюшин, помощник президента.

– Сейчас я тебя соединю с президентом, он хочет с тобой переговорить.

– Что-то случилось?!

– Не знаю, это ты у него спросишь.

Трубку берёт Ельцин.

– Добрый день, Борис Николаевич!

– Для кого как, – отвечает Ельцин. – Подъезжайте, мне надо с вами переговорить.

– Когда?

– Прямо сейчас.

Не очень понимаю, зачем вызывает. Почему? Прыгаю в машину, еду в Кремль.

В приёмной встречает Илюшин.

– Сказал зачем?

Пожимаю плечами – нет.

– Ну, давай, он ждёт. Ни пуха.

Перекрестился. И вошёл в кабинет.

– Здравствуйте, Борис Николаевич.

Ельцин в ответ кивает, указывая на кресло: «Присаживайтесь». Лицо сумрачное, сосредоточенное.

– Я вот о чём хотел вас спросить.

Нестандартность обстановки разговора настораживала.

– Слушаю вас, Борис Николаевич.

– Как вы считаете, мне надо идти на второй срок?

Вопрос был не просто неожиданным, а опрокидывающим. Да и времени сконцентрироваться не было. Ельцин сосредоточенно смотрел на меня.

– Всё зависит от состояния вашего здоровья.

Понимая Ельцина, а я его понимал, никаких разговоров о страхующих дублёрах быть не могло. Ельцин эту позицию не принимает.

– Нагрузка сверхмерная, – продолжил я. – Что говорят врачи о состоянии вашего здоровья?

– Я консультировался с врачами и задал им вопрос, насколько сократится моя жизнь, если я пойду на выборы на второй срок?

– И что они ответили?

– На семь лет. Так надо мне идти на второй срок или нет?

– Всё зависит от состояния, Борис Николаевич, вашего здоровья. Какой груз оно, ваше здоровье, в состоянии выдержать?