Жизнь вопреки

Оппозиционность – это умение увидеть мир со стороны, пребывая внутри этого мира, при этом не отталкивая его от себя, тем самым признавая свою принадлежность к этому миру. Равно как и свою ответственность за всё происходящее в нём. Всегда признавая крест бед этого мира – твой крест. Именно такое качество отличало многолетно выдающихся русских писателей, деятелей науки, искусства и культуры. Они всегда были в меньшинстве. Не потому, что их было мало, а потому, что интеллигенция численно всегда меньшая часть общества, тем ответственнее её деяния.

Журнал «Сельская молодёжь» проповедовал эту идею. Возможно, поэтому его неудобность для власти была столь очевидной, что её приходилось принимать как реальность бытия. А значит, вопреки всему находить общий язык с властью. Жизнь продолжается, а потому надо уметь жить и учить этому умению своих читателей. Только так возможно превратить своё меньшее в нечто большее.

И что бесспорно, авторы журнала помогали нам это делать. Автор ищет в журнале единомышленников, то же самое обретает журнал в поиске авторов. Я никогда не публиковался в собственном журнале. Это было мое правило. Для других сотрудников подобного запрета не существовало. В качестве сотрудников – заведующих отделами, работников секретариата, литсотрудников – я подбирал прежде всего талантливых людей, многие из них вошли в литературу, значимую публицистику не как сотрудники журнала, а как его авторы. Такой была судьба Евгения Лучковского, Сергея Макарова, Елены Токаре-вой, Виктора Ярошенко, Вадима Черняка, Станислава Романовского, Олега Новопокровского.

Сейчас, спустя пятьдесят лет, перелистываю журнал и испытываю чувство шока – начинаю читать и ловлю себя на мысли, что не могу оторваться. Бесспорно, мир изменился, но такого очевидного откровения в оценках неумелости изменить мир тех, кто правил страной и на это претендовал, я не так часто встречаю сейчас. А ведь это были шестидесятые вплоть до девяностых годов. Я уже не помню точно: меня то ли три, то ли четыре раза пытались освободить от должности главного редактора. Но всякий раз замысел тех, кто на этом настаивал, заканчивался провалом.

Властность происходящему придавала одна непохожесть. На моём отстранении настаивала власть, и причиной тому была не деградация издания, утрата интереса к нему. Власть не устраивало полное отсутствие холопства, самостоятельность позиции главного редактора. Но алогичность ситуации была в другом – инициатором моего отстранения всегда была власть, и несогласие с моим отстранением высказывала значимая часть всё той же власти. Удовлетворённость случившимся всегда была временной, я ждал новой атаки на журнал. Во время одной из поездок в Германию, оказавшись в Баварии, я взял интервью у Франца Штрауса – главы Баварии.

В силу исторических корней Бавария и Мюнхен числились как начало восхождения Гитлера, и в советском политическом бомонде отношение к Штраусу было настороженным. Появление его интервью в советской печати в одном из популярных массовых журналов явилось неким нонсенсом в брежневские времена.

Штраус был мудрым политиком и произвёл на меня очень сильное впечатление. Я помню его слова, поразившие меня: «Советский автопром начался с немецких машин. С тех пор прошло много лет, но это не значит, что об этом надо забыть. Немецкое автостроение и земли Баварии могут стать второй эпохой в наших совместных проектах». Я в тот момент находился под сильным впечатлением после посещения центра по производству легковых машин марки BMW в Мюнхене. А это была середина шестидесятых годов[2].

Я помню реакцию одного высокорангового чиновника из ЦК КПСС: «А вы что, уже фашистов печатаете?» Был шанс раздуть вокруг журнала очередной скандал. Но за нас вступился МИД, там с удовольствием приняли этот материал. Так что шанс погружения Попцова в историю «фашизма» был упущен.