Жизнь вопреки

И тогда возникла эта идея с созданием Российской телерадиокомпании, и, видимо, потому, что автором идеи был я, это подтолкнуло того же Михаила Полторанина, как министра печати, и Беллу Куркову, как депутата парламента, предложить Ельцину мою кандидатуру на пост председателя будущей Российской телерадиокомпании. Самое интересное, что во всех случаях никто со мной не советовался и инициировал эти идеи от своего имени, а они обрушивались на мою голову из уст президента России. В моей биографии не было телевизионной предыстории. Да, я иногда оказывался на телевизионном экране, как участник всевозможных акций, однажды выполнил роль ведущего, говорят, неплохо. Я пришёл на телевидение из мира печати.

Канал должен быть российский. В тот момент, а это был 1990 год, осознанного понимания, что делать с телевидением, какие организации его создадут, – не было. Распад Союза – и каков вывод? Какова в остаточном формате роль России? Это было предметом раздумий, споров; ясно одно – Россия была опорой, стягивающим магнитом для всех республик, входящих в СССР. А что теперь? Замена СССР на вполне логичное по ситуации, но бесполезное СНГ. Это как отчёт перед будущей историей. Мы, Россия, отреагировали, мы приняли решение.

С республиками, входящими ранее в состав СССР, всё ясно. Отныне они самостоятельные и независимые государства. Одно было очевидно – Россия должна сосредоточиться на себе. Она обязана остаться государством № 1. Россия, в силу своей федеративной сущности, сама союз и союз полнообъёмный, а значит, энергия распада союза может захватить Россию, что и произошло. Сепаратистский синдром проявил себя и внутри России, в этом смысле девяностые годы были испытанием для страны.

И фраза Ельцина, произнесённая в 1993 году: «Возьмите столько суверенитета, сколько сможете проглотить», была не проявлением слабости первого лица государства, а совершенно осмысленным пониманием – только обещанная свобода выбора может остановить назревающую внутриполитическую вакханалию. И довольно скоро наступит момент, когда ранее автономные республики, входящие в состав России, как, впрочем, и ряд областей, где проснётся сепаратистский синдром, с желаемой независимостью справиться не смогут и прежде всего – построить независимую экономику.

В хаосе стихийной демократизации, которую пережила Россия в начале девяностых, роль СМИ, лишённых любых сдерживающих норм, стала обретать в полном смысле этого слова ролевое значение. Привычное понимание, кто кому подчиняется, ушло в никуда. СМИ стали собственностью очень богатых людей: миллионеров, затем миллиардеров, обозначенных в политической истории как олигархи. Мир СМИ перевернулся. Правду на страницах СМИ, как и в эфире, стало угадывать всё труднее. Как говорится – наступила пора, когда восторжествовал тезис: «Что хочу, то и ворочу. Моя газета, моё телевидение, моё радио». На олигархов управы нет. В этих условиях, естественно, вопрос о «Первом канале» был ключевым. Он был главным каналом Советского Союза, следовательно, Россия – преемник СССР на правах главного государства, собравшего вокруг себя весь союз, следовательно, канал должен быть российским. Ещё был Горбачёв, теперь как президент СССР, и, естественно, смена руководства «Первого канала» символизировала эту борьбу.

Я предложил, будучи депутатом Верховного совета России, – создать Российскую телерадиокомпанию и сосредоточиться на воплощении этой идеи, а не заниматься перетягиванием канатов: наш «Первый канал», не наш… Идея была поддержана президентом Б. Ельциным.

Цель – создать полноценную конкуренцию и открыть новую страницу телевидения и радио. А затем случилось то, что случилось: из творителя гипотез и всевозможных замыслов я превратился в раба на галерах, потому как Ельцин предложил мне возглавить этот проект несуществующего настоящего. Как это произошло, я уже писал. И повторения на этот счёт не будет.