Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине

Вечером 11 октября прогремела весть: Бонапарт высадился в Бургундии. Жозефина узнала об этом от Гойе и, когда миновал столбняк, воскликнула: «Я отправлюсь встречать его. Для меня очень важно, чтобы его братья, всегда меня ненавидевшие, не опередили меня».

После секундной паузы она, коварная и неотразимая в коварстве, добавила: «Впрочем, мне нечего бояться клеветы. Когда Бонапарт узнает, что моим обществом было ваше, он будет столь же польщен, сколь признателен за прием, которым я пользовалась в вашем доме в его отсутствие».

В ту же ночь карета Жозефины покатилась по дороге в Бургундию. Тогда она и не подозревала, что разминется с мужем.

В 6 часов утра 16 октября генерал прибыл в Париж.

Он проехал через всю Францию за восемь дней. Страна восторженно принимала Бонапарта. Это был настоящий взрыв народного энтузиазма.

От города к городу летел куплет:

Когда-то Египет сохранил Спасителя,

Хоть в том и сомневаются сейчас лукавые умы,Но что бы ни думали о древнем чуде, точно одно:В наши дни Египет сохранил спасителя Франции.

Незамысловатые строки предвосхищали события, последовавшие 18 брюмера. Зарю этого дня ждали и приветствовали.

В дом на улице Шантерен примчались все Бонапарты, за исключением Луи. Он опередил Жозефину по дороге в Бургундию, так же как она, не зная, что Бонапарт возвращался другим маршрутом.

Бонапарт в растерянности. Жозефины нет! Значит, она виновна и поэтому боится объяснений! Надо покончить с этим навсегда, «ликвидировать счета»!..

Жозефина задержалась с приездом на сорок восемь часов. Это дорого ей обошлось: она заплатила за свое опоздание слезами отчаяния, безумием неизвестности, ужасом безысходности.

Как скажет впоследствии Евгений: «Враги моей матери имели свободное поле действий и выгодно употребили это время, чтобы повредить ей во мнении ее мужа».

Баррас, профессор по части «рыцарских правил», констатировал: «Она настолько обесчестила брачное ложе, что корсиканец, такой совестливый, такой деликатный, не мог более пользоваться им».

Бонапарт отдает приказание хранить пакет с драгоценностями Жозефины у консьержа.

Конец?

Нет, не конец, потому что он человек, у него есть сердце и он все еще любит; потому что она женщина и у нее есть хитрость.

Хитрость Жозефины, граничащая с цинизмом, доходит до того, что она отправляет к Бонапарту своих детей, а сама остается за дверью ждать решения участи. И юные голоса, столь милые Бонапарту, вымаливают прощение для развратной матери и жены.

Бонапарт прощает Жозефину и, выйдя из комнаты, обнимает рыдающую женщину.

На другой день Люсьен, прибывший на зов брата, находит его в постели, а Жозефину, раскинувшуюся на измятых подушках, – рядом с ним.

* * *

Жозефина редко вспоминала о том, что у нее есть дети. Зато как удачно и как вовремя.

Вообще же дети в ее порочной жизни значили мало. Особенно в промежуток между окончанием Террора и наступлением 18 брюмера. Дети стесняют ее на каждом шагу.

Помните, гражданка Богарне писала гражданину Вадье: «Мои дети не отличались от санкюлотов»? После Революции дети виконта действительно от них не отличались. Евгения Жозефина отдала в ученье к столяру, что было или очень по-философски, или совсем не по-матерински.

Жозефина просила Гоша принять Евгения в свой штаб. Потом она отправила сына в пансион Мак-Дермотта, в Сен-Жермене, для завершения воспитания.

Иногда мать забывала о сыне. И сын напоминал ей о себе: «Очень просил бы тебя немедленно приехать навестить меня. Или ты не помнишь, что я не виделся с тобой уже с месяц?» Евгений с невинностью ребенка добавляет: «Надеюсь, что погода не помешает тебе: сейчас она прекрасна».

Жозефина прекрасно осведомлена относительно погоды и поэтому отправляется не в Сен-Жермен.

Гортензию, «бедную, нечестолюбивую девушку», Жозефина холит не больше и помещает в пансион мадам Кампан.

Гортензия жалуется матери: «Я полагала, что причина задержки твоего посещения – многочисленные победы генерала. Но если они лишают меня удовольствия видеть мою милую мамочку, я бы желала, чтобы они случались не так часто, потому что тогда я бы видела тебя не так редко».

Но разве Жозефина виновата? Ей столько нужно сделать, стольких повидать! Барраса… Мадам Тальен… Шарля… И потом еще Бонапарты…

А обеды, балы, ужины, загородные прогулки…

К тому же пансион мадам Кампан имеет прекрасную репутацию.

Жанна-Луиза-Генриетта Жене, по мужу Кампан, в эпоху Директории открыла в Сен-Жермене, чтобы не умереть с голоду, пансион. Имена воспитанниц указывают на связи хозяйки и дух самого заведения. В этом пансионе короткое время находилась и Полина Бонапарт, «не умевшая ни читать, ни писать».

Пансион мадам Кампан станет местом смешения старого и нового правящего класса, местом создания нового стиля воспитания. И поставщиком невест для генералов и маршалов Империи.