Зимняя бухта

Смурф прикусил нижнюю губу, а потом начал:

— Ты всегда все понимал. Всегда понимал. Я не знаю, что делать.

— С чем?

Смурф подался вперед, словно боясь, что кто-нибудь подслушает.

— Бабушка дома?

— Нет.

Он облизнул губы и сказал:

— Я хочу выйти.

— Откуда?

— Из «Вервольфов».

— Из чего?

— «Верфольфов».

— Это еще что?

Смурф вздохнул:

— Это наша организация.

— Скаутская?

— «Вервольфы» не скауты. Честно. Мы не скауты. И я не хочу больше с ними оставаться.

— «Они» — это твои приятели? Хокан и прочая кодла?

Он кивнул.

— И чем они занимаются? «Вервольфы». Название как у детского клуба.

— Думай как хочешь, — сказал Смурф. — Но это не детский клуб. И я не хочу больше там оставаться.

— Ну и выйди оттуда.

— От «вервольфов» можно уйти только одним способом.

— Каким?

— Умереть.

— Умереть?

Я сел на кровать по-турецки.

— «Вервольфы» были в Германии после войны, — шептал Смурф. — Помогали нацистам бежать, а еще сопротивлялись оккупационным войскам.

— Как?

— Теракты устраивали. Но их сажали, пересажали большинство. А теперь «верфольфы» возродились в Швеции.

— И чем «вервольфы» занимаются в старой доброй Швеции?

— Запугивают людей.

— Запугивают людей?

— Да, именно. Надо найти проблему, которая сплотит нацию. И эта проблема — беженцы. Пусть народ захочет вышвырнуть из страны беженцев и иммигрантов. Для этого людей нужно запугать.

— Да ну.

— Не веришь? Что, по-твоему, будет, если беженцы начнут огрызаться? Что будет, если черномазые начнут убивать простых шведских парней?

— Зачем нам кого-то убивать?

— А вы и не будете никого убивать. Это за вас будут делать «вервольфы».

— В смысле?

— «Вервольфы» станут убивать людей, а выглядеть будет так, будто убийцы — черномазые.

Хокан что, правда такими делами занимается?

Смурф вздохнул.

— Мы ячейка. Нас там пятеро. Имена других знает только вожак ячейки. Когда мы встречаемся, нас зовут Хокан, Херманн, Хуго, Хенрик и Хорст. Хорст — это я. Никто, кроме Хокана, не знает, как меня зовут на самом деле. Он ходит в мою школу. Остальные — из других районов города.

— Ой да ну.

— В ячейке у всех имена начинаются на одну и ту же букву. В воскресенье у нас были учения вместе с Ф-ячейкой и Г-ячейкой. В лесу возле Эсму.

— Что отрабатывали?

— Пейнтбол.

— Класс.

Смурф наклонился ко мне и зашептал:

— Я только к тебе и могу пойти. Не хочу больше там оставаться. Но просто так с ними не покончишь. Понимаешь? Выходишь из «вервольфов» — и тебе конец. Потом всплывешь в Зимней бухте. На голове один мешок, ниже головы — другой.

— Почему именно в Зимней бухте?

— У нас штаб-квартира на острове.

— Где?

— В Эольсхелле. Серая хибара-жестянка.

— Там разве не мастерская?

— Была когда-то. Теперь там наша штаб-квартира.

— И что, «вервольфы» уже на пороге?

— Все серьезно.

— Ой да ну. Не верю я, что все так опасно. Ты преувеличиваешь.

— Думаешь?

— «Вервольфы»! Как команда автогонщиков.

За дверью кто-то заскребся. Смурф быстро обернулся.

— Это бабушка, — сказал я.

Дверь открылась.

— Эй, — позвала бабушка, — есть кто дома?

— Да. — Я открыл дверь в свою комнату. Бабушка сложила зонтик, стряхнула с него воду и заглянула ко мне.

— Ба, да тут Смурф. Давно я тебя не видела!

— Ну да, — согласился он. — Как вы? В порядке?

— В порядке, если такая погода — это порядок. Наверное, ночью будет снег.

— Я пойду, — сказал Смурф.

— Пока, — ответил я. Смурф прошел в прихожую, начал шнуровать свои ботинки.

— Не хочешь булочку? — спросила бабушка.

— Нет, спасибо, в другой раз.

У двери Смурф обернулся ко мне.

— Так ты думаешь, я преувеличиваю?

— Конечно.

Смурф кивнул и ушел. Я услышал его шаги на лестнице. Тяжелые, усталые.

— Странно, — заметила бабушка. — Когда такое было, чтобы Смурф отказался от булочки!

В последний школьный день перед рождественскими каникулами я разбирал свои записи, складывал тетради на подоконник. Большую часть стоило выбросить. Вот и записи, сделанные в начале семестра. Лекция по обществоведению. Мой взгляд сам упал на вопрос: «Как звали немецкого нациста, убитого в 1931 году в уличной драке и ставшего нацистским мучеником?»

Под вопросом я написал зеленой ручкой: «Хорст Вессель». Ответил правильно — Фалькберг оценила мой ответ по достоинству.

«Хорст». Смурф. Они называли его Хорст, «…немецкий нацист, убитый в 1930 году в уличной драке», прочитал я. Смурф. «Верфольфы». Запугивание. Они убьют Смурфа. А вину возложат на черномазых.

На улице снег, мороз. Я поехал домой, в Аспуд-ден, а потом сквозь снегопад добрался до Эольсхелля. Вот и жестяной сарай. Строение без окон, примерно десять на шесть метров. Сшитые вместе металлические листы на бетонной плите. Возле длинной стены — остов автомобиля. На двери табличка. «Мастерская Тёрна». Я обошел сарай. Дверь была заперта _с толстого железного прута свисал амбарный замок. Я тронул его. Еще раз обошел сарай. Похоже, в крыше есть окошко, но без лестницы мне туда не залезть.

Я заглянул в раскуроченный автомобиль. Бутылка из-под вина, несколько газет. Руля нет. Приборной доски тоже, как и передних сидений. Задние сиденья на месте. В багажнике обнаружилась какая-то внушительная арматура. Я выбрал здоровенную железяку, которая доставала мне до подбородка.