Зимняя ведьма

Теперь я слышу голоса, которые странно шепчут. Сначала они неразборчивы и словно накладываются друг на друга. Но нет. Я быстро понимаю, что шепот стал громче, но он явно не исходит от человека. По крайней мере, не от кого-то присутствующего рядом. Колебания плотного, влажного воздуха и падающий неровными линиями снег предупреждают меня о том, что среди этого белого кошмара я не одна, но компанию мне составляют лишь существа бестелесные. И духи эти явно настроены недружелюбно. Они проносятся мимо, и я мечусь туда-сюда, ношусь среди вихря снегопада, пытаясь найти свои следы. Чувствуя на себе чье-то обжигающее дыхание. Даже не одно. Справа, и слева, и сзади я вижу непонятные тени. Их бесчисленное множество. Я понимаю, что окружена этими темными, невидимыми сущностями и мне грозит серьезная опасность. Мне нужно уйти, спуститься с холма. Но какой путь выбрать? Снег засыпал все, и я не вижу ничего, кроме него, в нескольких футах впереди или позади, так что не понимаю, куда бежать, как попасть обратно к дому. Мои следы, все следы уничтожены. Что-то проносится очень близко к моему лицу, ударив меня с огромной силой, хотя рядом с собой я не вижу никого. Царапина на щеке начинает кровоточить. Так, нужно сохранять спокойствие. Ураган – дело рук Изольды, я уверена в этом. Я чувствую прогорклый запах серы. Голоса вокруг становятся громче. Они называют мое имя. Они кричат на меня. Они смеются надо мной. Они вопят, воют и изводят меня всеми возможными способами. В какой-то момент мне кажется, будто я слышу голос отца, но я быстро понимаю, что это всего лишь уловка Изольды. Нет, ей не сбить меня с пути. Иначе Кай умрет. Вот в чем дело. Я не дам ей убить меня здесь, на этом бесцветном, безжизненном холме.

Так не пойдет. Нет уж.

Я застываю на месте и пытаюсь дышать как можно ровнее. Сделав настолько глубокий вдох, насколько могу в этом удушающем снегу, я стискиваю зубы и призываю на помощь всю свою волю. Я чувствую, как из раны на щеке хлещет кровь. Чем сильнее я пытаюсь задействовать внутренние резервы, тем больше рана кровоточит, и кровь стекает на покрытую снегом землю, окрашивая ее в алый цвет. Алое пятно все увеличивается, пока я наконец не оказываюсь в лужице собственной крови. Я чувствую, как голоса отступают, становятся менее различимыми, отдаляются. Даже снежинки обходят невидимую сущность, которая меня окружает. Я должна воспользоваться моментом, успеть сбежать. Но Брэйкена по-прежнему нигде не видно. Не могу же я оставить его здесь одного в такую погоду. Если бы только можно было его как-нибудь позвать. Ах да, свисток! Сердце мое бешено колотится, пока я пытаюсь нащупать под одеждой ложечку – подарок Кая. На другом конце ее – небольшой свисток. Я чувствую пальцами тепло древесины. Прижимаю к нему свои онемевшие от холода губы и пытаюсь дунуть, но свисток не издает ни звука. Я делаю еще попытку, но из свистка вырывается странный сип. И еще – на сей раз выходит – свисток испускает пронзительный звук, распространяющийся далеко за пределы снегопада. Но Брэйкен не отзывается. Я еще раз дую в свисток. Ничего. И вдруг рядом со мной выкатывается заснеженный пес с мокрым от снега мехом и с радостью носится вокруг. Я опускаюсь к Брэйкену и беру его обеими руками за мордочку, заставляя заглянуть мне прямо в глаза. Я представляю в своей голове образ поместья. Поместья и Кая. «Домой, Брэйкен, – приказываю я ему одними губами. – Домой».

Я отпускаю песика, и он уносится прочь сквозь метель. Я спешу за ним, полагая, что он приведет меня обратно на ферму.

Мы спускаемся с горы поспешно, если не сказать неуклюже. Все это время снегопад ни на мгновение не унимается, так что к тому времени, когда я протискиваюсь в заднюю дверь, я уже вся мокрая и уставшая от усилий. В доме пугающе тихо. Не снимая сапог, я спешу на кухню. Кай сидит в своем кресле у камина и вздрагивает при моем появлении. Муж приходит в ужас от моего внешнего вида:

– Моргана? Ох, милая, только посмотри на себя! Ты же настоящий снеговик!

Он неловко пытается встать на ноги.

– Входи и сядь к огню. Миссис Джонс сделает бульона. Миссис Джонс! – кричит Кай. Никто не отзывается.

– Где она может быть? – удивляется он вслух, потирая глаза. – Мне до сих пор нехорошо от опия. Очень сильное средство. Сейчас вспомнил: когда я засыпал, она вроде бы собиралась заняться стиркой. Точно, она пошла на улицу – за водой.

Он смотрит на меня серьезным взглядом, внезапно пробудившись.

– Ты, наверное, видела ее, когда шла к дому, – говорит он.