Зловещая долина. Что я увидела, попав в IT-индустрию

Веселая компания. Это весело – это весело! – и компании хотелось, чтобы все, в особенности сотрудники и потенциальные сотрудники, это знали. Инженеры носились по торговому центру на велосипедах и скутерах. Капитан прорывных технологий постоянно раскатывал на роликовых коньках, скользя между подрядчиками, снижал неэффективность и повышал частоту сердечных сокращений. Иэн, с видом, как будто так и надо было, приволок на пикник военный робот-квадропед разбером с мула – кусок металла, который якобы мог открывать двери. Компания устроила вечеринку мексиканского Дня мертвых с национальной едой, ансамблем мариачи и алтарем с зажженными свечами в поминовение убитых до запуска изделий. Это был многодневный выезд в бывший бойскаутский лагерь в секвойных лесах – пошловато, как мне показалось.

Предлагаемые поисковым гигантом льготы располагались где-то между академическими и феодальными. Иэн прошел осмотр в медицинском центре и вернулся домой с презервативами цвета логотипа компании и напечатанными словами «Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ СЧАСТЛИВЧИКОМ». Сотрудникам был предложен перечень физкультурных занятий – не только катание на роликах, – и Иэн в обеденный перерыв стал посещать тренировки интенсивного функционального фитнеса. Он начал вздуваться, набухать, увеличиваться, а я начала находить обертки от протеиновых батончиков в фильтре стиральной машины.

– Я боюсь превратиться в доходягу-программиста, – открывая приложение, чтобы продемонстрировать мне свою статистику упражнений, сказал он. Меня не беспокоило, что Иэн станет доходягой-программистом, больше беспокоило, что он видел коллег голыми в общей раздевалке. Он заверил меня, что компания большая.

Материнская корпорация, где работало около семидесяти тысяч человек, всемирно-историческая встреча высшего уровня инженерных талантов – безграничный исследовательский ресурс, организационное чудо, – однако со стороны она казалась страдающей склерозом. Иногда Иэн говорил, что для работы это лучшая крупная компания, однако ее основным бизнесом оставалась цифровая реклама, а не аппаратное обеспечение.

Начальство тасовало и перетасовывало приобретения, и, казалось, фабрика прорывных технологий опустошила самые инновационные компании в области робототехники, а затем на несколько лет отодвинула проекты на задний план. Позднее мы прочитали в новостях обвинения в сексуальных домогательствах ряда мужчин, которых Иэн называл своими супербоссами. Из чего следовало, по крайней мере, несколько разумных объяснений институциональной стагнации. У супербоссов должно быть занятие.

Поездка до Маунтин-Вью и обратно занимала до четырех часов. Если раньше вечером Иэн колесил на велосипеде по городу, готовил ужин с друзьями или катался по полу на занятиях в балетной студии нью-эйдж, которую мы выбрали вместе, теперь он ехал в корпоративном автобусе. По утрам он бежал к остановке с термосом в руках. По вечерам автобус выбрасывал его обратно в туман. Я видела его из эркера, когда он шел по кварталу, казавшемуся апатичным, болезненным и серым.

Порой я думала, насколько уникально психическое бремя, ложащееся на плечи работников в сфере технологий, в частности тех, кто создает и поддерживает софт, существующий только в Облаке. Абстракции умственного труда всем хорошо известны, но эти казались новыми. Это был не просто когнитивный диссонанс между тем, какой мощью обладали компании и тем, что их инструменты не существовали физически, но тем, что весь софт в любой момент был подвержено опасности удаления. Инженеры могли годами писать программу, которую сразу обновляли, переписывали и заменяли. Они тратили время и энергию на продукты, которые никогда не выходили в свет. Как ни оскорбительно, но я подумала, принесет ли вечеринка мексиканского Дня мертвых облегчение тем, чья работа так и не увидела свет.

Мое психическое бремя состояло в том, что я могла потребовать шестизначную зарплату, но все равно ничего не умела. Все, чему я научилась к тридцати годам, я узнала из онлайн-уроков: как удалить плесень с подоконника, как готовить рыбу на медленном огне, как выпрямить челку, как самостоятельно провести обследование молочной железы. Всякий раз, когда я привинчивала на место дверцу сборной мебели или подшивала болтающуюся пуговицу, я испытывала незнакомое и старомодное удовлетворение. Я зашла настолько далеко, что купила швейную машину, словно не знала, как еще позориться.

Я не была одинока. Половина знакомых программистов, от двадцати двух до сорока лет, в основном мужчины, обнаружили, что их пальцы, оказывается, многофункциональны.