Зловещее сокровище

Как бы там не предполагалось, освободив проход практически до конца, Семен включил фонарь и стал осторожно отодвигать в стороны частично брезентовые, отчасти тряпичные створки. Едва образовалось небольшое отверстие, он направил луч света в кромешную темноту и – тут же! – прямо перед собой увидел вытянутую мохнатую морду, увенчанную круглым сморщенным пятачком; а еще на него смотрели маленькие черные бусинки-глазки, над ними же торчали «острые», треугольные уши – для полного сходства со служителем преисподней не хватало только маленьких, аккуратненьких рожек. Но столь незначительное обстоятельство на тот момент заботило Избранного если и не крайне мало, то не слишком достаточно: улицезрев перед собой исчадие ночного, мрачного леса, он не на шутку перепугался, причем его мужественное сердце на одно мгновение даже остановилось.

Существо, выказывая яркому свету, направленному ему прямо в глаза, огромную неприязнь, недовольно фыркнуло, а затем, злобно хрюкая, отбежало в сторону, моментально «растворившись» в непроглядной и непроницаемой темноте. Лишь на один, единственный, миг человеческому взору предстала упругая щетина черно-бурого цвета с примесью желтоватого, располагавшаяся на коротком и плотном теле, достигавшим в длину не более ста семидесяти пяти сантиметров, с высотой в его холке чуть более одного метра; но и подобного явления, вкупе с маленькими клыками, украшавшими морду и торчавшими в разные стороны, было вполне достаточно, чтобы распознать в представительнице местной фауны самку кровожадного и беспощадно жестокого вепря.

Немного привыкнув к темноте и поиграв световым лучом по полянке, Семен понял, что их посетил целый кабаний выводок, ведомый чудовищной, просто огромной, мамашей. Ничего противоестественного в случившемся событии не было, и подполковник полиции облегченно выдохнул:

– Нас всего лишь посетили дикая свинья и ее маленькие детеныши.

Однако расслабляться было, разумеется, рано, ведь кабаны славятся непревзойденной свирепостью, и еще неизвестно, как они себя поведут в той или иной ситуации. Оглянувшись на Ковальского, офицер заметил, что он, услышав, что они имеют дело с обыкновенными представителями животного мира, стал понемногу приходить в себя и отходить после охватившего его разум сверхъестественно-кошмарного ужаса; пошарив в своей дорожной сумке, Аркадий извлек из нее травматический пистолет и медленно поднялся, готовясь с его помощью отражать опасное звериное нападение.

– Убери, – уверенно прошептал полицейский, – «пистиком» ты разозлишь ее еще больше: твой «пугач» годится для отпугивания ворон, да еще разве что пьяных отморозков, едва стоящих на ногах и ничего, по сути, не понимающих; лесных же монстров обыкновенной «пугалкой» вряд ли проймешь, поверь, заряженная в него резинка и до тела-то кабанихи не доберется, а застрянет в густой и чрезвычайно мохнатой шерсти.

– Что же тогда делать? – вторя более опытному товарищу, стал шептать перетрусивший спутник.

– Пока не знаю?.. Вроде они не нападают – может, сами уйдут?

– Мне тоже кажется, что это самый приемлемый для нас вариант.

Но не тут-то было: самка вепря, очевидно, с мнением поляка оказалась совсем не согласной, а еще ей, наверное, претило, что отдыхающие здесь гости, ею непрошенные, вторглись в ее личное пространство и представляют опасность как для нее самой, так и ее неразумных детенышей; оказывается, она отбежала в сторону лишь для того, чтобы увеличить расстояние, необходимое ей для разбега; теперь же, когда между свирепой представительницей владимирской фауны и двухместной палаткой образовалось никак не менее двадцати метров, она резко остановилась и, развернувшись назад, уверено побежала в сторону непонятного устройства (несомненно поставленного «безжалостными врагами»), отчаянно вереща и постепенно набирая все большую скорость.

Рассмотрев неожиданный маневр, бывший оперативник жестко скомандовал: «Вон из палатки! Быстро!» – и не замедлил выполнить свое же распоряжение. Вслед за ним поспешил покинуть ветхое жилище, вдруг ставшее несравненно опасным, в том числе и напуганный до жути Ковальский; на выходе он за что-то запнулся и, покидая брезентовый домик, двигаясь дальше уже по инерции, растянулся на земле перед самым матерчатым входом, так и продолжая одной ногой оставаться внутри. Как раз в этот решающий момент животное приблизилось на кратчайшее расстояние и врезалось пятачком под самое основание, как не считай, но все же непрочной конструкции. Удар был настолько сильным и сокрушительным, что хлипкое строение (и так-то едва «живое») резко сложилось, словно бы оказалось всего-навсего карточным построением.

Увидев, что приключилось с товарищем, Королев стремительно бросился ему на подмогу и, взяв руками за плечи, уверенно дернул, полностью извлекая туловище из ненадежного, вернее, уже полностью уничтоженного жилища.