Змеесос

И Миша Оно, с истинным наслаждением поглощающий свою трапезу, наблюдал за серьезно жующим Артемом Велынем с чувством приятного любопытного восторга, который настигает радостное существо перед наступлением чего-то нового и интересного, будь то начало другой жизни, или обретение тайны, или открытие какой-нибудь игры; и Артем вежливо улыбался, словно желая продемонстрировать свою наполненность каким-то настоящим занятием, доставляющим ему высшую степень смысла, удовольствия и прелести, и как будто был вполне готов к рассказу и агитации за свою деятельность, которая наверняка могла увлечь Мишу и прибавить ему счастья в следующих мгновениях. Доедая бифштекс-аркебузу, Артем хитро улыбался, поглядывая на Оно, который совершенно серьезно смаковал каждую частичку своего блюда. В конце концов Артем закончил есть, бесшумно выпил немного вина и спросил:

– Вы желаете что-нибудь узнать?

– Что такое акциденциализм? – сказал Миша, тоже отставляя от себя пустую тарелку и быстро выпивая вино.

– Это направление в искусстве, – уверенным тоном проговорил Белый. – Вы хотите, наверное, знать, в чем его отличие от других течений?

– Может быть, – сказал Миша.

– Все очень просто, дружок. Все ваши течения описывали и изображали очень важные вещи. Самые главные тайны и занятия были придуманы и воспеты искусством; любые миры и ситуации, в которых можно жить и путешествовать; любовь и все высшее, и прекрасные ужасы разных смертей и убийств…

– Я знаю этот мир, – сказал Миша.

– Чудненько! Но акциденциалистов все это не интересует. Акциденциализм описывает как раз совершенно неглавное и ненужное; то, что вообще можно не замечать и проходить мимо; все несущественное и неважное, короче, всякий там маразм.

– Это может быть искусством, – сказал Миша.

– Конечно! Это должно стать самым лучшим искусством! Это есть новое слово! Штучки, дрючки, разве это не замечательно?

– Я не знаю, – сказал Миша. – Прочитайте мне какое-нибудь акциденциалистское произведение.

– Пожалуйста, – ответил Белый, выпив вина. – Вот вам мое стихотворение «На смерть А. К.»:

Пылинка с таракана попалаВ мушиный экскремент.Завязнув там, она колебаласьНа перемещеньях воздушных.

А потом сверху частица плевкаУтопила созданный случаем союз,И экскремент смешался со слюною,И пылинка была внутри.

– Вы не талантливы, – сказал Миша Оно. – Мне это не очень нравится.

– Вы ничего не понимаете в искусстве! – возмутился Артем и сокрушенно выпил залпом все свое вино, тут же налив себе снова. – Почитали бы вы мой роман «Описание всех неровностей, вмятин, царапин и природных древесных линий моего письменного стола»! Это – признанный шедевр!

– Он напечатан?

– Нет, что вы, акциденциализм – подпольное искусство, которое не понятно почти никому. Хотя сейчас есть надежда…

– Я прочитаю, – сказал Миша. – Это большой роман?

– Двести шестьдесят пять страниц! – гордо ответил Белый, снова выпивая полный бокал. – Я же вообще прозаик, стихи у меня плохо получаются. Самый лучший сейчас поэт – Антон Дзерия. У него есть классическое произведение «Ода на поворот туловища налево с одновременным наклоном головы вниз»… Там, как же…

………………………………………..Как след зверей, идущий влево,Невидный твой протянут шлейфСквозь вниз повернутого зева,Который одарила б Ева,Когда б ей дан был вечный кейф…

Дальше я не помню…

– Это ничего, – сказал Миша.

– Вам нравится?

– Так, – сказал Миша. – Нужно почитать глазами. – Тогда пойдемте в гости! – обрадованно заявил Белый. – Еще вон ту девушку возьмем!

Миша Оно обернулся и увидел девушку с самым лучшим для себя лицом. Она сидела и смотрела на них.

– Вы пойдете в наши прелестные гости? – восторженно крикнул ей Белый.

– Да, – ответила она. – Меня зовут Антонина. И так все происходило.