Змеи Ташбаана (СИ)

Счастье виделось ей безмятежными водами озера Илькин, затерянного среди калорменских кипарисовых лесов. Шелестом листвы на едва ощутимом кожей ветру и холодными каплями воды, срывающимися с пальцев и оставляющими круги на озерной глади. Легкой дымкой облаков, наползающей на солнце — яркое, желтое, будто золотая монета, еще только поднимающееся из-за горизонта. Просвечивающее сквозь зеленую и коричневатую листву и рассыпающееся бликами в каплях воды на длинных, кольцами завивающихся под пальцами черных волосах, оставляющих влажные следы на обтянувшем колени и бедра шелке.

Даже когда солнце поднимется к самой вершине безмятежно-голубого неба, воды озера Илькин останутся такими же холодными, как и на рассвете.

— Зайнутдин, верно, считает, что он избран самим Ташем, раз пережил тот страшный год, — заговорила Джанаан вновь, подводя итог начатому рассказу. — Но я верю в иное. Мой брат долгие годы оставался единственным сыном тисрока, способным поднять оружие против наших врагов. На нем благословение богов, и то, что сделал этот нарнийский демон, лишь подтверждает мои слова. Он боялся моего брата. Он станет бояться еще сильнее — он и вся его Нарния, — когда мой брат возьмет то, что полагается ему по праву.

Опаловые серьги блеснули под волосами принцессы острыми лезвиями сабель. Богиней женщин испокон веков была Зардинах, Царица прохладных ночей и безмятежно журчащих ручьев, но сейчас из глубины зеленых глаз на Ильгамута смотрело пламя Азарота.

Горе, горе тому, кто пойдет против детей Таша, связанных божественной кровью и ею же обреченных на муки.

Комментарий к Интерлюдия. Восточное море

Касательно морового поветрия в 1000 году. В каноне никаких упоминаний об этом нет, но в условиях, когда в Нарнии буквально за несколько дней прошел столетний Ледниковый период и глобально изменился климат, соседние с ней земли действительно могло накрыть каким-нибудь катаклизмом. Это не камень в огород Аслана, хотя, говоря откровенно, в подобной ситуации я бы не удивилась, если бы выяснилось, что свою-то Нарнию он прикрыл, а всех остальных оставил загибаться.

========== Глава третья ==========

Гавань Ташбаана затихла в ожидании. Ни одной тени не показалось на пришвартованных в эстуарии реки военных галерах, когда кораблей под черно-желтыми флагами один за другим бросали якоря в темную неспокойную воду, пенящуюся белыми гребнями и поднимающую со дна мелкий песок и обломки ракушек. И вдали, на черном полотне падающего в море неба уже ворочалось и изредка вспыхивало тонкими белыми разрядами, окрашивающими тучи в темно-серые тона.

— Шторм идет, — бормотали рабы тархана Ильгамута и косились на сходящую с палубы женщину в темной накидке с золотыми ромбами и повязанном поверх волос длинном кашемировом платке.

Дьявола выводили из трюма ближайшего, предназначенного для перевозки лошадей корабля вчетвером, тащили гневно ржущего коня за собой изо всех имеющихся сил, пока тот не повернул длинную черную морду на звук знакомого голоса и сам не потрусил, вырвав поводья из рук нерасторопного конюха, к сестре хозяина.

Иди ко мне, мальчик. Скорее, нам нужно отыскать его. Нужно убедиться, что мы не опоздали.

В небе за спиной заворочалось с новой силой, сверкнуло ветвистой молнией, и Дьявол недовольно дернул ушами, чутко уловив далекий громовой раскат.

— Госпожа, — сказал тархан Ильгамут, придерживая для нее стремя. И Дьявол стоял смирно, лишь кося на незнакомого мужчину налившимся кровью глазом и изредка переступая по песку подкованными копытами.

Джанаан лишь качнула головой, берясь обеими руками за высокие луки черного седла, и длинный кончик платка мазнул ее по щеке.

— Готовьтесь к штурму, благородный тархан. Я не намерена давать Зайнутдину время подготовиться к встрече. Брата я отыщу сама.

Усыпальницы высились далеко впереди, черные даже на фоне ночного неба. Страшные даже без россказней стариков об обитающих в темной глубине коридоров неупокоенных душах. Ветер закручивался вокруг них с жалобным стоном, заглушавшим даже недовольный рокот надвигающегося шторма, поднимал с барханов мелкие белые песчинки и тянулся навстречу, пробираясь под накидку длинными ледяными пальцами.

Моя принцесса не рада возвращению господина? К чему такая холодность, неужели моих даров оказалось недостаточно, чтобы тронуть твое сердце? Ты же неглупая девочка, ты сама знаешь, что для тебя лучше. Рано или поздно ты поймешь, сколь благосклонны были к тебе боги. И падешь на колени перед алтарями, а затем и перед отцом и мужем, благодаря за ниспосланное тебе счастье.

Сквозь темную тучу пробился неверный, слабо различимый лунный свет, рисуя на песке изломанные, лишь отдаленно напоминающие лошадь и всадника, тени. Ветер застонал вновь, пробирая до костей, и швырнул в лицо край кашемирового платка.

Или теперь ты возомнила за собой право броситься в объятия первого же мальчишки с крашеными волосами?