Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 1

— Прошел весьма достоверный слух, что у наследника Нильяра была любовница, которая не только оказалась его истинной, но и забеременела от него. Когда об этом доложили принцу, говорят, что он был в ярости и приказал провести генетическую экспертизу плода — с помощью магии это возможно сделать и до его рождения. И буквально спустя несколько часов эту женщину нашли убитой — все выглядит так, словно её растерзал зверь, а ребенка — голос фэйри на мгновение дрогнул, и она опустила глаза, нервно прикусывая губу. Хаос побери, да что же там произошло то, что фэйри так пробрало? — а ребенка — наконец, продолжила она шепотом, нервно облизывая губы — не нашли. Нет, следы указывают на то, что плод был, но его буквально… — сглотнула нервно, сжимая зубы, — выдрали из нее.

— Не продолжай, — главное, успеть зажать себе рот и представить что-то… прекрасное. И разумное, и доброе, и, желательно, вечное. Нет, не могилу. — Это бред, бред же? — собственный голос звучал глухо, неестественно. Такое ощущение, словно обухом огрели. Нет, как ни странно, ни на миг она не поверила в то, что ал- шаэ может быть виновен. Благодаря отцу ли — или своему Дару.

— Любопытная картинка вырисовывается, — голос Киорана был настолько ледяным, что даже Рин немного пробрало. Друг был белым, как мел, и только глаза лихорадочно блестели. Губы чуть приподнялись, обнажая появившиеся длинные острые клыки, а зрачок резко сузился в щель, выдавая крайнюю степень ярости.

Пока на них не обратили внимания, пришлось срочно хватать его за руку, начиная успокаивающе поглаживать по запястью. Этот жест змеище расслаблял, было уже проверено. На мгновение показалось, что Лэйри готова зашипеть, но фэйри лишь блеснула зелеными глазами, цепко ухватив иршаса за вторую руку.

Тот, кажется, рвался поговорить со сплетниками, вот только разговора бы не вышло

— они бы просто вылетели из Академии.

— Я вижу, у вас нашлась уже весьма интересная тема для беседы, — голос прозвучал негромко, но было в нем что-то… столь же опасное, как хлопок выстрела.

У двери в аудиторию стоял высокий мужчина в форменном серебристо-черном кителе, с нашивкой императорской гвардии на плече. Он коснулся ключевой пластиной двери, которая тут же отъехала, и приглашающе махнул рукой.

— Заходите, таи, — кивнул их временный наставник, и, только дождавшись, когда все пройдут, зашел последним, закрывая за собой дверь.

— Вольно, — ни тени чувств на лице, но обострившаяся благодаря дару эмпатия шептала о том, что их внимательно изучают, взвешивают, измеривают.

Даже самые большие спорщики притихли, умолкнув. На первых рядах отчетливо виднелась пламенная макушка Эрильза — ещё одного сына Великого Дома. Умный, начитанный, прекрасно образованный, великолепно владеющий собой. Одна только беда — все это доставалось равным. Аристократам, иршасам, сильнейшим. А на долю остальных оставалось лишь холодное презрение. С ним у Рин отношения не сложились сразу — как же, девка без роду племени, а сын Первого советника отчего- то общается с ней… Но харизматичный, гад, этого не отнять. И не трус.

— Вы можете называть меня Эргрэ, мой ранг как личного вассала Его Императорского Величества — Полночь, — представление мужчины вызвало тихое брожение в рядах. Юноши возбужденно зашептались, а у немногочисленных девушек вспыхнули глаза. Если взять армейские чины — он полноценный генерал- ши, фактически обладающий ничем не ограниченной властью над любым военным подразделением и гражданскими службами. Выше только Тьма теней — но их очень мало и все они входят в Круг Мастеров, управляя страной. Да и представился он прозвищем. «Великий Паук»… Трау, дитя Тьмы. — Это будет не обычное занятие, как вы уже поняли. А, поскольку вы уже затронули одну непростую тему… сначала я все же расскажу то, что собирался. А потом мы поговорим о произошедшей в самом сердце Империи диверсии.

Золотые глаза темного с лиловыми искрами вспыхнули так ярко и злорадно, что первые ряды невольно попытались вжаться в кресла.

— Итак, начнем! — довольный оскал.

На стене вспыхнула карта Империи — огромная, объемная.

Сердце забилось от волнения, от желания узнать что-то новое, неизведанное.

Трау умел рассказывать. Он говорил о возникновении Льяш-Таэ, и о богах и жрецах, и о том, как появился личный вассалитет, и откуда пошла традиция для Императора и его семьи на людях выходить только в маске. Маска — проклятие, давняя боль и страх, последствие ужаса, когда императорская семья чуть не была уничтожена полностью, ещё до их прихода в этот мир. Больше никто не знает, как они выглядят на самом деле, они могут быть рядом — приказывать, направлять и управлять, но никто не поймет, что это именно они, а, следовательно, куда нанести удар.

— Разве это не значит, что любой может провозгласить себя императором? — спросивший это ингно — из народа Повелевающих ветрами — сжался, втянув голову в плечи. Как только попал сюда с таким темпераментом. Впрочем, не ей осуждать. Наверное, и он чем-то ценен.

Кио тихо хмыкнул, почему-то посмотрев на задумчиво-возмущенную Лэйри.