Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 1

— Так какого кшаса, вы, инар, не только нарушаете Кодекс чести, не только втаптываете собственными руками в грязь имя своего Дома, повторяя досужие сплетни, и не думаете о последствиях, но и не думаете вообще? — шаг вперед — и иршас пятится, по коже идут волны чешуи — ещё не хватало, чтобы от паники обернулся!

— Может, вас думать не научили? — ещё шаг. — Тогда вам здесь не место, инар!

Мужчина остановился, неожиданно поморщившись и устало коснувшись ладонью виска.

— Идите на место, Даршан, к вашему куратору вы пойдете сами и добровольно и все ему расскажете. Это понятно? Это касается также всех, кто сегодня позволил себе говорить о произошедшей трагедии в таком тоне. Считаете меня тираном и самодуром? А это жизнь, инары. Я не говорю, что вы должны смотреть в рот императорской семье и считать их непогрешимыми априори, нет. Но думайте головой, что говорите. Задумайтесь реально о том, что происходит и к чему вас подстрекают. И неужели главы Великих Домов так глупы, что не настояли на проверке любыми способами?

Сегодняшний урок вы, надеюсь, запомнили. Обвинить можно кого угодно и в чем угодно. Пустить слух, запугать. Вы именно те, кто должен разбираться в подобных вещах.

Золотоглазый темный эльф умел зажигать сердца. Наверняка солдаты и офицеры шли за ним, веря безоговорочно. Вдруг подступила дурнота — резко стало тяжело, голова будто ватная, звуки выцвели, погружая в туман нового видения.

Холодные стены каменной клетки и цепи, укрепленные магией, стягивают тело. Разум затуманен зельями, бродящими в крови, даже губ не сомкнуть — унизительные, мерзкие распорки, с помощью которых в него заливали новую порцию зелий.

Страха нет — есть только долг, который надо исполнить до конца. Он давно уже выбрал свой путь, третий наследник Аладарта — княжества трау, где правили мужчины, а не женщины. Он принес присягу на крови, поклялся в верности императору Шеллариону и его наследнику. Он не сдастся пока дышит.

Глупо держать узником вассала его уровня, попытка разгласить важную информацию закончится смертью. Они знали, на что шли, клянясь, делали это добровольно.

Разбитые губы едва заметно дергаются. Длинные белые волосы грязными сосульками спадают на лицо, закрывая горящие ненавистью глаза.

— Все ещё пытаешься бороться? Очень глупо, мальчик, — ненавистный ленивый голос. Их двое — мужчина, прячущийся в тенях, и женщина в маске. Он не знает, кого ненавидит больше, — твой командир продал тебя, а ты ещё во что-то веришь? Мы снимем поводок присяги, только дай свое разрешение… — вкрадчивый шепот.

Он молчит. Он всегда молчит, даже когда вынимают кляп.

А вот и Она. Холеная рука в перчатке касается щеки, наматывает волосы, сильно дергая. От ярости раньше срывалось дыхание. До тех пор, пока он не узнал её — и она просто не перестала для него существовать, ведь даже Она не посмела бы его тронуть против его воли — её супругу сразу же бы стало об этом известно.

Предательница и интриганка…

И ведь не сможет рассказать о ней…

Устал, как же он устал… Обреченное чувство отравляет душу.

Рывок — и она приходит в себя от пощечины. Глаза резко распахиваются, сбивается дыхание, вырываясь задушенными криками. В аудитории больше никого нет — только она и золотоглазый убийца. Тот, кто смог выжить, пройдя через позорный плен, но не сломался.