Змеиное гнездо

Вилдзе глянула на нее, приподнялась над шитьем. Положила руку ей на предплечье – раньше Кригга ни за что бы не поверила, что ее будет подбадривать староярская княжна. Но все же для всех в этом тереме она была не просто деревенской девкой, а женой Сармата-змея.

Кто же она ему теперь? Получается, вдова?

– А чего ты хочешь? – спросила Вилдзе. – Я могу тебе помочь?

Кригга хотела, чтобы война закончилась. Чтобы у Рацлавы получалось ткать новые, куда более сложные песни, которые слушали бы и князья, и ханы, и горожане от Старояра до Волчьей Волыни. Чтобы Лутый высоко взлетел при Хортиме Горбовиче и стал ему советником и другом – так ему больше не придется бродяжничать между Черногородом и Матерь-горой. Чтобы год был урожайным. Чтобы зима была теплой и снежной. Чтобы у людей, которые этого жаждут, рождались сыновья и дочери – с черными ресницами или со светлыми, неважно. Чтобы в храмах богов больше благодарили, чем упрашивали о милости. Чтобы восстанавливали крепкие дома не месте прежних, сожженных. Чтобы строили корабли, которые везли бы товары с одного края Княжьих гор на другой.

Кригга не знала, чего она бы хотела для себя. Может, чтобы исчезла прореха в ее душе. Прореха все росла и росла, превращаясь в темную зияющую бездну, готовую поглотить Криггу целиком, если она хоть раз решится осмыслить все, что с ней случилось.

– Нет, княжна. – Она смущенно высвободила руку. – Ничем ты мне не поможешь.

* * *

Звяга, человек князя Хортима, прочистил горло и выступил вперед.

– Мой господин, – сказал он, – шлет свадебный подарок.

Он поклонился Люташу Витовичу, занимавшему княжий престол, – по мнению Совьон, следовало сделать это куда раньше. Но Звяга был молод, дерзок, и кровь в его жилах вскипала от довольной радости – Совьон успела изучить его за дни пути до Старояра.

– Разреши показать его, княже.

Люташ Витович сложил руки на животе и мелко кивнул.

– Разрешаю.

Да уж, мысленно хмыкнула Совьон. Такой подарок его род оценит.

Звяга развернулся, тряхнув каштановыми кудрями. Торжественно взмахнул рукой, и к нему шагнул другой воин из дружин Хортима Горбовича – поклажа была слишком ценна, чтобы доверить ее одному человеку. Звяга взял мешок, распустил узел. Выбросил то, что было внутри.

По полу покатилась рыжекосая голова.

Совьон неодобрительно поморщилась: прямо по коврам. Жалко ведь!

Люташ Витович привстал со своего места. То же самое сделали его доверенные, до этого сидевшие на широких скамьях с витыми ножками – приглядевшись, Совьон увидела, что ножки были вырезаны в виде лисьих мордочек.

– Значит, – проговорил князь Люташ медленно, поглядывая на голову, – слухи правдивы? Он потерял драконью кожу и был вынужден сражаться человеком?

– Да, – ответил Звяга. – Это он перед тобой, княже. Разбойник Сармат-змей.

Люташ Витович смотрел со смесью брезгливости и любопытства. Его люди перешептывались.

– Унесите, – сказал он коротко. – Накормите людей Хортима Горбовича, дайте им умыться и отдохнуть.

Слуги бросились исполнять, а князь Люташ вновь обратился к Звяге:

– Вечером мы обменяемся вестями, а пока… Будьте моими гостями, доблестные воины. Мой дом – ваш дом.

Доблестные воины. Совьон усмехнулась и, чтобы скрыть это, сделала вид, что кашлянула. Никто не называл ее так – и не назвал бы, не стой она среди мужчин. Но в Старояр отправили и ее – она не знала, был ли на это тайный умысел или все вышло случайно.

Ее усадили за длинный стол из красного дерева – красиво, в который раз отметила Совьон; что ни говори, а староярский терем был богат. Она разламывала хлеб, когда рядом появилась служанка с кувшином вина. Девушка наполнила ее чашу, старательно отводя взгляд, словно Совьон могла ее сглазить.

Совьон, конечно, могла. Но вовсе не потому, что носила мужскую одежду или знала, как обращаться с мечом.

– Госпожа воительница, – сказала девушка, по-прежнему пряча глаза. – Княгиня Гедре надеется, что к вечеру ты наберешься сил и почтишь своим вниманием женскую половину терема.

– Княгиня желает говорить со мной?

Служанка поежилась. Точно кожей чувствовала, что Совьон на нее смотрит, – но, боясь показаться грубой, слегка поклонилась.

– Да, госпожа воительница.

Совьон еще не доводилось разговаривать с княгинями.

– Хорошо, – удивилась она. – Передай княгине мою благодарность за приглашение.

– Передам, госпожа воительница.

Это становилось занятно.

– Послушай, – усмехнулась Совьон. – Ничего не случится, если ты на меня посмотришь. Ты не останешься старой девой, и я не заражу тебя, скажем, бесплодием – или чего ты так боишься?

Служанка плотнее перехватила пузатый кувшин и пожевала губами, силясь придумать ответ, но взгляд так и не подняла.

– О духи. – Совьон закатила глаза. – Ступай уж.

Девушка юрко шмыгнула в сторону.

Потом Совьон провели в баню, а позже, когда она искупалась, принесли ей в предбанник ворох одежды.

– Надеюсь, – сказала другая служанка, повзрослее и поматерей, – ты не против женских нарядов.

Совьон обернулась.