Змеиный Зуб

Эпонея, обессиленная, была уложена в хозяйскую спальню и притихла с заплаканными глазами. А для Вальпурги всё только начиналось. Она должна была как-то стать тем, кем назвалась. Привычный полумрак вечера внушал желание отойти ко сну; с трудом удалось оторвать себя от собственной постели. Теперь её заняла несчастная родственница.

Валь продолжительно вздохнула и поднялась, готовая продолжить борьбу. Но Эпонея уцепилась за край её подола.

– Валь, ты что, правда колдунья? – прошептала она с затаённой надеждой. Её припухшие глаза прояснились. Она повернулась выше, и крашеные волосы сползли по чёрной подушке.

– Сама-то как думаешь, – скептически ответила Валь.

– Но как ты угадала, кто из них Демон?

Повисло неловкое молчание.

– Ты же мне подсказала. Наступила мне на левую ногу.

– Я? – Эпонея замотала головой. – Да нет… если только случайно.

От этого Валь ещё более бросило в жар. Она поджала губы и провела взглядом по своему узорному трюмо, по платяному шкафу и по дубовому комоду. Будто пыталась вернуть себя в реальность. И пробормотала:

– Ну а я на это положилась… и мы попали в яблочко. Значит, Богам было угодно, чтобы всё получилось.

– Но он смотрел прямо на меня в упор! – хватка Эпонеи сжалась на её юбке ещё крепче. – Он должен был меня узнать!

– Как? Ты говорила, что он плохо видит, и, более того, не помнит, как ты выглядишь. Не выдумывай.

– Но вдруг…?

– Вдруг бывает только гадюка в сене, а у нас всё было чётко и по плану, – убедительно заявила Валь. Она нуждалась в этом убеждении прежде всего сама. – Теперь спи.

– Да, я попробую, – пообещала Эпонея, положила свой трофейный револьвер подальше под подушку и наконец отпустила её. Можно было начинать чародейские дела.

Валь пошла в кабинет Глена, разложила на его столе дурацкие звёздные карты, какие-то циркули и линейки. Вытащила книги по хиромантии, по астрологии и по нумерологии. Она не могла так просто взять и начать нести всякую чепуху про мироздание настолько же убедительно, как барон, если не знала, о чём вообще речь.

Квадрат Гвигора, значит. Берём сумму цифр из дня и месяца рождения. Потом ещё сумму цифр года рождения. Потом складываем. Потом складываем только цифры из первого числа. Потом…

Голова пухла от мыслей о том, что отвечать на возможные вопросы. Несомненно, гороскоп будет мало интересовать завоевателя. Ему бы Беласка найти да Эпонею. А значит, надо придумать, как сделать так, чтобы карты, звёзды и морские окуни хором говорили одно и то же: далеко они, не доищешься. Поэтому надо начинать издалека, со всякого бреда.

…так, если нет двоек, значит, нет энергетики и харизмы. А есть ли двойки у этого-то? Откуда ей вообще знать, когда он родился?

А если она у него спросит там, в замке? Тогда придётся прямо у него на глазах в книжке копаться. Это уронит весь чародейский авторитет.

Ну, значит, надо отлично знать материал. Одна ночь на то, чтобы стать чародейкой.

Веки тянуло вниз невыразимой тяжестью. Плечи сами сутулились, вялые руки едва не задевали канделябр. Воск капал на ценную литературу Глена, чем добавлял ей некоей убедительности.

Значит так, рунный знак божественности в картах выглядит как карта с человеком с мечом, а человек с мечом в рунах отражён как война, а война в картах выглядит как перекрещенные рога оленей.

– Боже, – выдохнула Валь и почувствовала, как щека сама съезжает по предплечью. Спина сгорбилась, подбородок уткнулся в стол. Весь старческий грим размазался по рукаву.

Разбудила её сестра. Практически одновременно с рассветной песней ещё не сожранных мятежниками петухов.

– Валюша, – прошептала Эпонея над ухом и обняла её со спины. Та очнулась, сморгнула сонную пелену с глаз и обмерла от осознания, что уже утро. С крыши доносился отдалённый говор солдат и постукивание сапог. Но эха канонад больше не было. Только беззвучное, неумолимо встающее солнце где-то за толщей забитых досок.

– Что? – сухо стребовала баронесса и обернулась к своей двойнице. Эпонея казалась такой жалкой в этом образе. Совсем не высокая, ничуть не статная, без длинных кос и без строгих черт лица. И всё же это кривое перевоплощение помогло.

Для тененсов они все на одно лицо, главное, чтоб совпадала масть.

– Ничего страшного, я просто… я просто… я проснулась и поняла, что тебе, наверное, тоже пора, – тихонько пробормотала королева и провела рукой по помятому лицу Вальпурги. Той оставалось лишь выпрямиться и подпереть руками голову, отвернувшись от Эпонеи.

Воск на рукав накапал… ещё более убедительно.

– Всё тихо? – коротко осведомилась она.

– Не совсем… там, если я правильно расслышала, женщина у них в штабе умерла. Они могилу для неё копали, жрица с кладбища приходила заупокойную петь.

– Старуха Дала? Да скатертью дорога. От укуса крайта смерть быстрая и простая. Сейчас от неё было бы больше шума, чем толку.

Она заставила себя оторваться от дубового стола и встать. Спать хотелось так ужасно, что хоть падай.

– Я думала, дворян не кусают, – пробормотала Эпонея.