«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Гостеприимство в обители было образцовым, благородным. Старец Софроний бывал глубоко тронут, когда человек ради визита в монастырь преодолевал долгий путь, и старец, понимая нужду человека в духовной помощи, отдавал себя без остатка, особенно когда был полон сил; если он не мог принять человека, просил у него извинения. Старец чувствовал неловкость и даже желание удалиться, если приходящий относился к нему с почитанием как к святому. Он говорил: "Я не хочу, чтобы меня встречали и воспринимали как святого".

Часто старец Софроний велел братьям монастыря устроить гостю экскурсию по окрестностям или в другие города, например, в Оксфорд, Колчестер и т. д. Он был безмерно рад, когда гость чувствовал себя в монастыре, как дома.

Однажды старец Софроний, оказывая мне гостеприимство, взял меня с собой для визита к некой знакомой семье в соседнем городе. Поступая таким образом, он, движимый чувством гостеприимства, думал, прежде всего, о моем отдыхе.

Любовь к людям

Велика была любовь старца Софрония ко всем посетителям монастыря. Он испытывал радость, оттого что монастырь всегда был открытым для посетителей: монахи принимали их с радостью и без негодования. Он знал, как многообразно страдают в наше время люди: они, будучи легко ранимыми пред лицом каждой встречающейся трудности, выражают, каждый по-своему, свои многоразличные боли. Потому старец Софроний проявлял богатую любовь, особенно к страждущим и презираемым людям.

По воскресеньям монастырь становился местом встречи для сотен людей — после Божественной литургии все непринужденно шли в монастырское помещение, где разделяли трапезу, большинство людей приносили еду с собой, некоторые трапезничали на открытом воздухе под высокими деревьями внутри монастыря; духовные отцы принимали исповедь, служился молебен, проводилась положенная беседа.

Особую любовь старец Софроний имел к малым детям: обнимал их, давал им шоколад и сладости, отмечал их праздники и вообще говорил и вел себя с ними на равных, как маленький ребенок.

Старец Софроний глубоко сочувствовал тем, кто подавлен скорбями и страданиями в выпавших на их долю испытаниях, и тем, кто занимался деланием умной сердечной молитвы в духе покаяния. Также он переживал за молодых, новоначальных, "алчущих и жаждущих правды Божией", которые проходили подобный опыт в своей жизни. Старец относился к ним с уважением и любовью, оказывая всевозможную помощь.

Беседа-исповедь

Старец Софроний уделял много времени для бесед на духовные темы, и общение с людьми велось чаще всего следующим из двух образов.

Первый — человек искал встречи со старцем, чтобы обсудить занимавший его серьезный вопрос. Обычно, узнавая о просьбе, старец приглашал его сразу, как только было возможно. Узнав о времени пребывания гостя в монастыре, он назначал время встречи. Нередко случалось, что он виделся с ним почти за день до его отъезда. Как я понял, старец имел особую цель — дать возможность посетителю сначала погрузиться в атмосферу монастыря, воспринять дух обители, помолиться, поисповедаться у духовников монастыря. В духе сокрушенного покаяния, который ощущался в монастыре, он очищал свой ум, и, как результат, душа его была готова воспринять слово старца.

Встреча проходила в небольшом "бюро" монастыря. Перед беседой старец Софроний стоя совершал молитву, медленно и уверенно читая "Царю Небесный…" и прося Бога благословить их встречу. Такой обычай сложился по промыслу и действию Божию. Затем он говорил несколько слов в качестве небольшого введения, выражая радость о состоявшейся встрече, и незаметно для собеседника разговор уже затрагивал тот вопрос или проблему посетителя, которую надлежало обсудить.

Если собеседник хотел исповедаться, старец неспешным движением возлагал на него епитрахиль и медленно читал положенное последование. Затем, выслушав исповедь, он произносил богодухновенное исцеляющее слово не как в разговоре, но как откровение Бога через первое посетившее его слово. В конце он прочитывал разрешительную молитву — медленно и с глубоким чувством.

Если предстоящая беседа носила не личный, а общий характер, тогда после трапезы старец Софроний вместе с игуменом или другими членами братии приглашали гостя на встречу, где за чашкой чая он затрагивал различные темы, в большинстве случаев богословского и духовного характера. Старец обсуждал излюбленные и центральные темы своего богословия: вопрос о личности-ипостаси, смысл ипостасного начала, откровение Старцу Силуану ("Держи свой ум во аде, и не отчаивайся"), тему кеносиса (истощания) в Божественной литургии.