«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Кроме долгих и великолепных служб в храме, которые предуготовляли нас к празднику Рождества, и бесед о духовных вопросах с игуменом и отцами монастыря, духом я жил "вдохновение" Божие. Все мне говорило о Боге и вдохновляло на молитву. После служб я сразу шел в келию. Любовь Божия и молитва возгревались от самых малых вещей — спокойствием келий, наблюдением за морем, посещением кафизм (келий вне монастыря), изучением сочинений отцов, деревьями, растениями, светом луны, дождем, воздухом и даже разжиганием печки дровами и т. д. Я жил все творение как праздник.

Я посетил келию-кафизму монастыря высоко на вершине горы, где пребывал монах, и ощутил невыразимое благоухание. Я его спросил, каким ладаном он пользовался: он затруднился ответить, ибо не жег ладана в этот день. Очевидно, его молитва источала эту радость-благоухание.

Царские часы, вечерня в Рождественский сочельник, Божественная литургия Василия Великого, утреня и Божественная литургия святого Иоанна Златоуста в самый день Рождества, трапеза, на которую мы шли в темноте к восходу солнца, по Типикону, чтение слова святого Григория Богослова — все это создавало райскую атмосферу, торжество, участие в брачном пире Царствия Небесного. Мне хотелось, чтобы это небесное великолепное празднество никогда не кончалось.

После Рождественской Божественной литургии я уехал с Афона в мир, чтобы отпраздновать праздник Богоявления. Я [внутренне] праздновал и Рождество, и Богоявление, и Пасху одновременно.

Итак, в 1977 году я не был в монастыре Святого Предтечи Иоанна в Эссексе, но молитвами старца Софрония посетил Святую Гору и узнал глубину Святой Горы. И так в моем сознании слились воедино монастырь в Эссексе и Святая Гора. Я жил в монастыре в Эссексе "дух" святогорца иеромонаха Софрония, который был насыщен атмосферой жизни и учения святого Силуана Афонского и преподобного Иосифа Пещерника. Все это подготовило меня к тому, чтобы лучше познать Святую Гору и ее глубочайшее "сердце".

1978 год

В 1978 году на Пасху я снова посетил Святую Гору. Начиная со студенческих лет (1965) я каждый год бывал на Святой Горе как смиренный посетитель и паломник, однако с тех пор как я стал клириком (1971), я ездил туда по меньшей мере три раза в год. Я посещал монастыри и скиты, кафизмы, каливы и пустыни, чтобы напитаться духовно.

Одним из тех людей, кто преподал мне важную духовную пишу на Пасху, был старец Феоклит Дионисиатский — остроумный собеседник, непревзойденно владеющий словом, знаток святоотеческой мудрости, важная фигура на Святой Горе. Я стремился к встрече с ним. Он знал, что автором книги "Одна ночь" (где указывались лишь инициалы "А.И.В.") был я. И, едва увидев меня, сказал: "Это ты "виновник"?" Я сделал вид, что не понял, но было невозможно противиться силе его слова. Он спросил меня: "Кто этот пустынник, с которым ты беседовал? Есть много безмолвников на Святой Горе (он назвал несколько имен), но они не знают о буддизме, о котором ты пишешь в книге и противопоставляешь его умной молитве, не знают они и о стоическом бесстрастии". И, не дожидаясь ответа, продолжил: "Тот пустынник, с которым ты беседовал, — старец Софроний из Эссекса, который знает о трансцендентальной медитации и вместе с тем знает на практике, что такое умная молитва. У него есть опыт и образование, и он может писать о безмолвии". Я слушал молча, не утверждая и не отрицая.

Он спросил меня, встречался ли я со старцем Софронием. Я ответил утвердительно и рассказал ему все. Он начал превозносить старца Софрония. И спросил меня с простотой маленького ребенка: "Видел старец Софроний нетварный свет?" Я ему ответил: "Старец, у Вас есть опыт, и Вы понимаете это. Когда Вы прочтете написанную отцом Софронием книгу о Старце Силуане, Вы непременно поймете, что он видел нетварный свет, иначе не писал бы так о личности Старца Силуана и не разбирал бы столь глубокие вопросы и с такой уверенностью". Старец Феоклит внял моим словам и сказал: "Если сегодня существует безмолвник, кто пережил бы в глубине православный исихазм и, что более важно, мог бы рассказать о нем в сравнении с другими традициями, то это — старец Софроний".

Старец Феоклит нашел подходящее время, чтобы пространно изложить мне, что богопознание, по святым отцам, — не рассудочное знание: это есть дело всей жизни и ее опыта. Для того чтобы стать великим отцом, как святой Григорий Богослов, святой Василий Великий, святой Григорий Палама и др., кто боролись с ересями своего времени, нужно обладать "широтой ума", опытом богосозерцания, а также образованием — знать философию, к которой прибегают еретики. Знание философии и так называемое "богатство ума" нужно поставить на службу святости. Однако проблема в том, как это сделать. Требуется совершенная чистота от страстей или, скорее, преображение страстей. Чистое сердце умеет различать, что надо отвергать и что принимать.