«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Важным местом моих встреч со старцем была монастырская трапезная. Старец приходил из своего домика на трапезу, идя в сопровождении монаха по цементной дорожке, не прямой, а с изгибами по его собственному проекту. Поразительным был образ старца, идущего вечером по монастырю, покрытому зеленью, среди высоких деревьев и газонов.

Старец всегда был исполнен мира и радости. За столом, трапезничая, он проявлял манеры аристократа. Во всем он вел себя благородно. Всегда находил способ преподать людям духовное наставление из своего богатого опыта. Я помню, однажды мы читали в трапезной из Геронтикона об одном монахе, который имел помысел богохульства. Авва Пимен посоветовал ему говорить и возражать диаволу, как если бы тот был перед ним наяву. Старец Софроний остановил чтение и сказал: "Это — один из способов борьбы с диаволом. Но для новичка лучше не говорить с врагом, а игнорировать его, ибо есть опасность не выстоять против врага и произвести зло: душа потеряет мир от диавольских козней и придет в смятение".

В трапезной совершалась молитва за тех, кто отмечал день рождения или какую-либо годовщину. Старец говорил несколько слов о празднике, и после этого по его знаку присутствующие пели трижды "Господи, помилуй" на распев 1-го гласа, принятого у афонцев, однако более медленно.

Я поделился с отцом Захарией, что 11 июля был день моего крещения. Он известил об этом старца, который с энтузиазмом сообщил об этом братьям на трапезе. Он сказал, что в России обычно называют ребенка именем святого, в день которого он родился, но о том, чтобы отмечать день своего крещения — духовного рождения, — он слышал впервые. И, конечно, он попросил монахов пропеть "Господи, помилуй". После трапезы я подошел к нему поблагодарить, и он сказал мне: "Во все сорок лет твоего будущего служения поминай мое имя". Я сказал ему: "И вы, старец, поминайте меня на небесах". Он ответил: "Если попаду туда". Я ему сказал: "Уверен, что попадете". И он ответил: "Если попаду на небеса, буду молиться за весь мир, как говорил Старец Силуан".

Обычно после трапезы подходили к нему взять благословение разные люди — паломники, кто прибыл недавно, или те, кто провел в обители уже много дней и хотел спросить его о чем-либо, — и старец всем отвечал.

Однажды после чтения за трапезой старец подозвал меня показать написанную им фреску Святой Троицы. Мне бросилось в глаза, что у написанных им ликов ум пребывал в сердце: все в них было устремлено к сердцу, отражая безмолвную жизнь и умное безмолвие. Старец, рисуя икону, запечатлевал в ней свое духовное состояние, самого себя. Он мне сказал: "Я постарался использовать ненавязчивые цвета и изображения, приятные при этом для восприятия. Я использовал мягкие тона". Когда я ему сказал: "Вы имеете в виду нежные цвета?" — он ответил: "Не нежные, но мягкие. Потому что сладость — не всегда хороша". Я спросил его: "Почему?" И он мне ответил: "Не хороша, и все!" Он часто был краток и не вдавался в подробные объяснения.

Через несколько дней по моем прибытии в монастырь я искал личной встречи со старцем. Он согласился, и мы пошли в священное место — в кабинет рядом с храмом Честного Предтечи. Из всего услышанного от старца во время беседы я записал, сразу после встречи, следующее.

— Учение о Святой Троице неразрывно связано с нашей жизнью, ибо человек создан по образу и подобию Божиему. В чем наше подобие Богу? И Он, и мы — личность, ипостась. Отец живет в Сыне и Святом Духе. Сын живет в Отце и Святом Духе. И Святой Дух живет в Отце и Сыне. Это единство не упраздняет особые ипостасные свойства Каждого из Лиц.

— И мы сотворены как персоны для общения с троичным Богом. В нас есть ипостасное начало. После греха мы стали индивидуумами, эгоистами. Однако, когда мы соединяемся со Христом, в нас реализуется ипостасное начало, и мы становимся подлинными личностями. Бог живет в нас, и мы в Нем. Мы любим Бога и всех людей. Выражение Личности Бога есть Его любовь, которая снизошла до ада, и выражение нашей личности есть наша любовь, которая нисходит до ада в смирении и ненависти к себе.

— И мы, христиане, становимся личностями, когда становимся едино во Христе и когда одна личность живет в другой через любовь. Таким образом, мы живем как Троица.

— Православный христианин — тот, кто стяжал "правую славу", т. е. у кого правильная вера, кто славословит-молится правильно: вера связана с молитвой-служением.

— Как православные мы верим и славим Бога троично и любим троичного Бога. Это наше отличие от других религий, в которых одноипостасный Бог.

— Наша любовь к Богу и к брату есть исповедание веры. Итак, мы исповедуем Бога нашей любовью к Нему.

— Обычно другие религии и прочие философские системы выводят понятие о Боге из человеческого [мышления]. В Православной Церкви мы воспринимаем человека исходя из Божиего присутствия, поскольку человек создан по образу и подобию Божиему. Следовательно, правильное познание о Боге является условием познания человека, ключом к решению его проблем.