Знак Десяти

Он знает, что она может дышать. Ничто не перекрывает ей горла, нет никакой материальной преграды. И ей ХОЧЕТСЯ дышать. Все ее тело, вся ее воля призывают ее сделать большой глоток спасительного воздуха, когда она извивается перед ним, точно марионетка…

Ей не дает дышать Театр, превративший асфиксию в чистое наслаждение.

И она не начнет дышать и не потеряет сознание, если он не подаст ей новый знак.

Это уже кое-что. Теперь сотрясения тела и нарастающее покраснение личика чудесным образом переменяют желание угодить, накладываются на заученный танец и подсказывают этой кукле без хозяина новые волнующие движения; в этой жестокой агонии белокурая куколка уничтожает сама себя, корчась в блистательных спазмах.

Мужчина, стоящий рядом со старым профессором, не смеет вмешиваться. Он держит в руках два письма и дожидается окончания спектакля.

Танцовщица падает на пол. На ее сомкнутых губах лопаются пузырьки. Лиловое лицо контрастирует с бледной кожей и снежно-белой сценой, усыпанной деталями кроличьего костюма.

Тело сотрясается чуть сильнее. Потом замирает.

По знаку старого профессора пианист перестает играть.

Профессор аплодирует. Это было необыкновенно. Божественное наслаждение, думает мистер М.

Потом он переводит взгляд на стоящего посланца.

– Велосипедист прибыл, – сообщает тот и передает письма.

На обоих конвертах стоит знак. Такой же знак украшает и сцену. Старый профессор предпочитает видеть в нем ключ.

На ключе нет бороздок, потому что он отпирает любые замки.

Одно из писем вполне предсказуемо; профессору хочется его прочесть.

Он задерживается на фразе:

«…мистер Зет находится в К. План выполняется удовлетворительно…»

Профессор вскрывает второй конверт. Это письмо нравится ему еще больше.

Он задерживается на фразе:

«…что касается человека, именуемого мистер Икс, одно обстоятельство вас заинтересует…»

И это правда.

Это обстоятельство его интересует. Сильно.

Невероятный факт. Кто бы мог подумать?

– Будет ли ответ, сэр?

– Возьмите перо и бумагу, – говорит старый профессор.

Со сцены уносят маленький труп.

Актер второго плана

1

В ту ночь крепость Саутси озарялась вспышками.

Вспышки были багровые, они поднимались из крепостного двора. Они прекратились перед самым рассветом; говорили еще, что слышали какие-то крики, но утреннее море шумело очень сильно, не обращая внимания на человеческие звуки.

Все медсестры догадывались, что это могло означать. Весь Портсмут это знал: ODO, спектакль One Day Only, представление с актрисами, которые, возможно, не выживут, чтобы его повторить, спектакль для самой избранной публики. Власти отчаянно отрицали существование таких мероприятий, и кое-кто полагал, что все это только легенды.

Но в моем городе спектакли ODO действительно проводились (нечасто) в крепости Саутси.

Портсмутцы об этом знали, но закрывали на это глаза, поскольку портсмутцам было также известно, каких важных особ собирают такие зрелища.

А чем значительнее зритель, тем меньше значения придается преступлению, на которое этот зритель смотрит.