Знак Десяти

– Но в ту ночь я не могла сомкнуть глаз. Я вспомнила его послание… и этот внешне спокойный тон… Они мне не нравились. Я решила на следующий день рассказать о записке Понсонби, но потом передумала… А если я преувеличиваю опасность, если кое-кто скажет, что мое беспокойство выходит за рамки профессиональных обязанностей? Ты ведь знаешь, что миссис Гиллеспи с одинаковой сноровкой может состряпать и пирожки, и сплетни. Ну и что с того, убеждала я себя, зато я исполню свой долг. Священный долг. Но, с другой стороны, мне казалось позорным попадаться на эту банальную уловку, столь типичную для мужчин! И вот, размышляя обо всем этом сразу, я не могла уснуть. Моя комната превратилась для меня в ад. Я взяла свечу и вышла. Подумала, что морской воздух прояснит мои мысли. И он действительно прояснил. Я решила, что на следующий день по крайней мере зайду к нему в комнату. Просто чтобы удостовериться, и ничего никому рассказывать не буду… Приезд сэра Оуэна идеально годился как предлог. Я заставила Нелли уступить мне дежурство, а когда мы со служанкой разносили ужин, из комнаты Арбунтота донесся шум. И мы побежали… Остальное тебе известно. Да помилует Господь его душу! – Скорбь ее была вполне искренней, но я дожидалась продолжения. Мэри упорно стремилась разгладить непослушную складочку на переднике. – Эти мужчины!.. Энни, мы от них зависим! Если им хочется любить нас или бить, посвящать нам стихи или делать детей, мы сразу тут как тут, правда? Как будто все женщины – актрисы, вот как считают мужчины. Но я – только медсестра, я храню свое милосердие для чужого страдания, а не для чужих желаний. Остальным я ничего не должна, потому что никого ни о чем не просила… Думаю, он меня любил – на свой порочный болезненный лад, он мной вдохновлялся… Но вот его больше нет, и это к лучшему. Это ведь не мы в них нуждаемся.

Я подождала еще немножко.

– Это все? – спросила я, глядя Мэри в глаза.

Она прервала свою кропотливую работу и ответила на мой взгляд. Передо мной снова стояла авторитарная Брэддок.

– Что ты имеешь в виду?

– Спрашиваю, все ли ты рассказала.

– Да, только что закончила. Чего еще ты ждешь?

– После его смерти ты больше не выходила ночью?

Я задала этот вопрос с наивностью дурочки.

Но, конечно же, бывают вопросы, которые звучат как обвинения, пусть даже они и заданы с невинным лицом ребенка.

Брэддок смотрела на меня, настороженно прищурив глазки.

Но была в этом взгляде какая-то странность. Брэддок выглядела скорее растерянной, а не подозрительной.

– Да… я снова выходила… Еще две ночи… Я чувствовала себя скверно из-за… из-за случившегося… Я нарушила свой профессиональный долг, а еще… обнаружила, что ночное море меня успокаивает…

– Ты снова бродила по пляжу или выходила куда-то еще?

И снова такое же выражение лица: больше смущения, меньше настороженности.

А потом все внезапно закрылось. Если бы глаза были дверями, я бы услышала, как в ее замке проворачивается ключ. А доверительный тон сменился на холодное безразличие.

– Энни, это непостижимо. Я не верю, что это ты. Что еще ты желаешь узнать? Я арестована или мне можно идти?

– Пожалуйста, не злись. – Я встала и протянула к ней руки. Брэддок неохотно уступила, но я почувствовала, что она не хочет меня обнимать. – Спасибо, – сказала я. – Честное слово, спасибо.

Спускаясь, мы встретили заполошную Сьюзи. Сэр Оуэн требует медсестру Брэддок для передачи очередных наставлений, и ее ищут по всему Кларендону. Брэддок кинула на меня гневный взгляд. «Это все из-за тебя, – как будто говорила она. – Полюбуйся, что ты натворила». Я смотрела ей вслед. Брэддок уходила от меня решительно и целеустремленно: так она шагала через пляж во время второй прогулки. К этой последней тайне я никогда не подступлюсь, если буду использовать прямое давление. Единственное, что я смогу получить, – это враждебность Мэри.

И вообще – почему бы и нет? Возможно, она просто решила погулять подольше… и надела униформу…

Нет уж, оборвала я сама себя.

Она ходила к баракам.

И что-то несла.

5

Когда я вернулась в подвал, мне предоставилась и вторая возможность.

Сэра Оуэна внизу не было. Определенно он успел встретиться с Брэддок. Понсонби сцепил руки за спиной и следил за рабочими, весьма неумело притворяясь, что полностью контролирует ситуацию. А возле лестницы, на столе, доставленном сюда специально для таких целей, стоял большой чайный сервиз, на подносе были выложены пирожки и печенье «Мерривезер» с разной начинкой, и сейчас ими в одиночку лакомился Салливан.

Лучшего шанса у меня не будет. Я спустилась и подошла прямо к нему.

Салливан вскочил, отряхивая с пальцев сахар, дожевывая последний кусок. При всем при этом ему каким-то образом удавалось улыбаться и не растерять свое очарование.

– Мисс Мак-Кари! – воскликнул он благопристойной стороной рта, а другая в то же время произносила «ням-ням». Грудь его была припорошена сахаром, как будто Салливан поскребся о сахарного человека. – Вам бы попробовать вот эти, с малиной, они и в самом деле такие…

Я решила, что не буду с ним церемониться, как со старшей медсестрой.