Знак Десяти

– Бурное времечко – это уж как минимум. Портсмутцы говорят, они привыкли откачивать воду из своих затопленных домов.

– Это правда. Я помню, в детстве у нас так бывало.

Я надеялась, что уж Кларендону такое не грозит.

– Но знаете, как бы там ни было, а буря прекрасно подходит, чтобы насторожить читателей… – Я сделала вид, что оценила шутку, и поспешила проститься.

– Доктор, это был незабываемый вечер. Спасибо вам за все!

– Вы от меня так легко не отделаетесь, – пошутил Дойл. – В Кларендоне происходят необыкновенные события, и я был готов прийти на помощь.

Он уходил, четко печатая шаг, энергичный и полный жизни, уходил к себе на Элм-Гроув.

11

Когда я вошла, часы в холле показывали двадцать минут первого, везде было тихо.

И тогда я вспомнила о Мэри Брэддок. Вдруг она снова выйдет?

Такая возможность до сих пор сохранялась: в предыдущих случаях она выходила из Кларендона позже, и сегодняшняя ночь ничем не отличалась от остальных. Поэтому я решила заглянуть в комнату Мэри: если она не ушла, я могла бы проследить за ней, как в прошлый раз; к тому же, по счастью, сегодня я была одета.

Я зажгла на кухне свечку и, озаряя себе путь, поднималась по ступеням. Я до сих пор была навеселе после пинты пива; в руке я держала программку «Сердца артиста» – воспоминание об этом волшебном действе придавало мне храбрости. Спать не хотелось: я намеревалась оставаться на посту и раз за разом перечитывать программку. Подняв свечу повыше, я разглядела перила и двери наших каморок. И кое-что еще.

Дверь в комнату Мэри Брэддок была чуть приоткрыта. Заметить это стоило немалого труда: щель была узкая, а пламя свечи едва дотягивалось до дальнего конца коридора.

И все-таки случилось событие, подтвердившее, что глаза меня не обманули: через миг тонкая щель исчезла. Дверь бесшумно закрылась. Неужели Мэри Брэддок меня караулит? Или (теперь уж никак не проверить) она только что вернулась с ночной прогулки?

Я замерла на месте. А потом двинулась вверх – уже на цыпочках.

Моя фантазия, взбудораженная поздним часом (и в неменьшей степени выпитым пивом), нарисовала ужасную картину: дверь резко распахивается, а на пороге – некто высокий и настолько темный, что мне никогда-никогда-никогда не узнать, смотрит он на меня или от меня, и эта обратная сторона луны меня приглашает:

– Добро пожаловать на Безумное чаепитие, мисс Мак-Кари. Входите. Мистер Арбунтот здесь, он лакомится мертвым кроликом с помощью окровавленного ножа для писем.

Загляните в меню: вас подают на второе.

Я обругала сама себя за столь нелепый приступ паники.

А потом я услышала звуки. И едва не выронила свечку.

Это было шлепанье босых ног.

Оно доносилось из комнаты Брэддок.

И еще одна странность: звуки то приближались, то удалялись, как будто гигантская крыса мечется по клетке взад-вперед. Кажется, у Мэри выдалась очень беспокойная ночка.

Я наконец добралась до верхней площадки и осторожно подошла к двери в спальню.

Звуки внезапно замерли.

– Мэри? – шепнула я.

В обыкновенных обстоятельствах я бы не стала беспокоиться. Медсестры не в ответе за то, чем другие медсестры занимаются в своих спальнях. Но в случае с Мэри для меня имела значение каждая мелочь.

И все-таки я и в тот момент еще допускала, что мне просто почудилось или же это Мэри быстро прохаживалась из угла в угол, чтобы успокоить нервы, а я не желала никому докучать без причины, поэтому я тихонько остановилась возле самой двери. Я слышала мерное похрапывание, но оно доносилось не из-за двери, а из комнаты миссис Мюррей, которая таким образом осуществляла свою «слежку».

– Мисс Брэддок? – позвала я. Ответа не последовало. Я схватилась за ручку, сама себе пообещав, что закрою дверь и уйду к себе, как только увижу Мэри, спящую безмятежным сном.

Свет от моей свечки превратился в линию, в дорожку, в прямоугольник, похожий на позолоченный гроб. Под мышкой я крепко сжимала мою сумочку и театральную программку.

Я подняла свечу выше.

Мэри Брэддок на кровати не было.

Постель сохраняла очертания ее тела, простыня была измята, одеяло откинуто в сторону, на подушке осталась вмятина. Но обитатель комнаты превратился в невидимку.

– Мэри? – я сглотнула слюну. – Ты здесь?

Она должна быть здесь – или я сошла с ума. Я только что слышала шаги босых ног, а окошко было чересчур узко, чтобы Мэри сумела в него протиснуться.

Я полностью распахнула дверь.

Увидела маленький столик, косой потолок.

В комнате никого не было.

Но как же шаги? Я ведь слышала шаги. Или не слышала?

Не зная, что и думать, я, не отходя от порога, наклонилась вперед – и тут что-то набросилось на меня изнутри, из-за двери. Меня схватили за руки. От ужаса я не сумела даже закричать.

– Энн, Энн!.. – Это вопила Мэри Брэддок. На ней была ночная рубашка, волосы растрепались. Лицо – белее, чем свеча в ее руке. – Энн!..

– Мэри, что с тобой? Я здесь, я рядом… Что случилось?