Знак И-на

Они замолчали. Иван прошел по телетрапу в здание и остановился около большого окна. В проходе уже никого не было, все давно ушли. Первой заговорила Алиса:

— Я не понимаю. Он же Черный Воин. Не мог же он за деньги… И потом, если ты хочешь кого-то убить, разве не проще нанять профессионала?

— Проще, если ты знаешь профессионалов.

— Ты же сказал, что это кто-то из ваших. Кто именно мог желать моему отцу смерти?

Теперь замолчал Иван.

— Время, знаешь ли, самая негибкая субстанция нашей вселенной, Иван. Не стоит его тянуть и убивать.

— Ты заставляешь меня волноваться, Алиса.

— Слушай, Третьяков, чего ты боишься? Думаешь, я не понимаю, что мой отец был членом преступной группы? Занимался какими-то темными делишками, которые ты вскрыл? Я не сомневалась в тебе, у тебя же хватка, как у бульдога. Но ты ведь понимаешь, что я уже большая девочка и не нужно беречь мои чувства?

— Никакая ты не большая девочка, тебе всего двадцать один год. И мне очень хочется беречь и твои чувства, и твою жизнь. Иногда такие вот девочки возомнят о себе черт-те что только потому, что один раз подержали в руках пистолет. А на деле все может пойти не так. Хочешь стать тринадцатой жертвой Нечаева? Благородная миссия — своей кровью укрепить защитную руну древних викингов.

— Какая тебе-то разница, что со мной будет? — спросила вдруг Алиса зло. — И почему ты не учитываешь того, чего хочу я?

— Отомстить за отца? Битва за добро?

— Люди придают слишком большое значение добру и злу, — отчеканила Алиса, и Иван вздрогнул. — Значение имеет только жизнь. Я хочу, чтобы тринадцатой жертвы вообще не было. Но теперь ответь мне на главный вопрос, Иван. Я просто не могу не думать о том, что там, в этой бесконечной тьме и пустоте, в неизвестности скрывается кто-то еще. Кто-то другой, нормальный, кто не слышит голосов из излома Меркурия, кто живет с нами, здесь и сейчас. Скажи мне, как этот человек нашел и додумался заказать Черному Воину моего отца? Как, черт возьми, такое возможно?

— Я не знаю. Не знаю, — хмурился Иван.

Алиса продолжала безжалостно:

— Врешь, знаешь. Но самое страшное не это. А что, Иван? Если, конечно, ты прав и этот некто, этот другой, существует.

В ответ ей была тишина. Иван бессильно кусал губы.

— Что же ты молчишь? — Тихий обвиняющий голос. — Кто-то из ваших, ты сказал? Сделай же очевидный вывод, офицер Третьяков, это же легко. Это лежит на поверхности. Раз мы вычислили Нечаева, кто-то еще мог тоже его вычислить, не так ли?

— Так, Алиса, так. Кто-то из наших его вычислил. Кто-то знал, что орудует не обнаруженный никем маньяк.

— Да, — удовлетворенно выдохнула Алиса. — Ты неплохой оперативник, Третьяков. Кто-то из ваших. Ты понимаешь, что это значит? Этот кто-то намного раньше нас выяснил, что есть маньяк. Выяснил и ничего не сделал. Знал, но, вместо того чтобы его остановить, предложил Нечаеву сделку.

— Отпустить его в обмен на жизнь твоего отца, — договорил за нее Иван.

Алиса тихо дышала, пытаясь осознать эту мысль. Потом она прошептала:

— Я не думала, что скажу такое, но теперь я понимаю, что Никита Нечаев был прав, когда говорил, что не он — настоящее зло. Он просто очень больной человек, потерявшийся внутри собственных иллюзий. Его нужно остановить. Но зло существует, и оно где-то там, у вас. Я даже не знаю, где тебе опаснее теперь — двадцать шестого июля там, на Волге, или прямо сегодня у вас в отделе, среди коллег и друзей.

71

На докладе в Следственном комитете Иван уверенно отрапортовал, что предположение о связи махинаций господина Шестобитова с трагической гибелью подполковника Морозова им обнаружено не было. Зарина Георгиевна мерила кабинет шагами и всячески сдерживалась, чтобы не наорать на этого так называемого сотрудника, действия которого ни предсказать, ни скорректировать у нее не получалось.

— Вы нашли Морозову? — спросила она наконец.

— А я не знал, что должен был ее искать, — удивился Иван, причем совершенно искренне после инструкций, данных ему Мануйловым.

— Оперативно-следственная группа по экономическим преступлениям провела обыск с изъятием в депозитарии, где проводились основные объемы сделок по подложным квартирам. И знаете, что мы выяснили? — сощурилась Шапошникова. — Что все содержимое ячейки убитого господина Морозова было изъято и вынесено его дочерью в нарушение закона о наследовании, так как ее доверенность должна была быть приостановлена со смертью собственника ячейки.

— Разве это ее проблема? Разве это — не проблема сотрудников депозитария, что они дают доступ, ничего не проверяя? В конце концов, смерть подполковника Морозова была у всех на слуху.

— Они не обязаны знать, какие именно Морозовы снимают у них ячейку.

— А студентка математического факультета не обязана знать тонкостей законов о допусках в депозитарий, — невозмутимо ответил Иван. — И потом, может быть, ничего больше там, в ячейке, и не было? Она передала нам список!

— Если там ничего больше не было, то зачем ваша Алиса ходила в депозитарий еще раз, ровно на следующий день после первого визита? — отбрила его Шапошникова.