Знак Истинного Пути

Зинчук закрыл кран, вернулся к столу и медленно сел. Лицо его сделалось уставшим и больным.

— Откуда ты взялся на мою голову? — тоскливо спросил он. — Что ты прошлое-то ворошишь, а? Забыл я его давно. Все сделал, чтобы забыть. Ну не хочу я вспоминать, понимаешь, не хочу! Клянусь, не знаю, кто отец. Тебе что, могилой бабушки поклясться? Только недавно ее похоронили.

— Могилой не надо, — покачал головой Сергей, глядя в серое запыленное окно. — Ладно, Наталью Ивановну спрошу. Она-то, надеюсь, в курсе…

Говоря так, он перевел взгляд на Олега и запнулся на полуслове, изумленный.

— Ты что хочешь сказать? — чуть ли не шепотом начал он, хотя Зинчук не проронил ни слова. — Что твоя жена… Блин, так не бывает!

Олег продолжал молчать, крепко сцепив на скатерти руки с сильно набухшими венами.

— Она не знает, от кого мальчик? — вздохнул Бабкин.

Олег помедлил секунду, потом качнул головой.

— Елки-палки, господа хорошие! — не выдержал Сергей. — Ох и бурная же у вас юность была!

— При чем тут юность? — тихо и безнадежно произнес Олег. — Ну при чем тут юность?

Пару минут Бабкин пристально смотрел на него, потом подвинул стул поближе и приказал:

— Так, а теперь рассказывай мне все и с самого начала.

Олег кивнул и начал рассказывать…

Мальчик Жора метался по своей комнате, бросая бумаги и документы в огромный пакет. Конечно, сейчас бы сумка какая-нибудь багажная очень пригодилась, но кто же мог знать, что собираться придется в такой спешке! А оставлять кое-что не хотелось, ой как не хотелось. За дверью послышался какой-то шорох, и Мальчик Жора на секунду испуганно замер, прислушиваясь. Нет, пронесло. Самое обидное, что он даже не представлял себе реакцию ведьмы. Вполне возможно, что в данном случае она прибегнет к своей чертовой службе безопасности, которая только и годится на то, чтобы заниматься физической расправой. Убить они его, конечно, не убьют, но вот…

Представив, что может сделать с ним служба безопасности, Мальчик дернулся и бросился к ящику письменного стола. Опрокинув его содержимое в пакет, встряхнул его за ручки и понял: еще чуть-чуть — и они оборвутся. Со сборами пора было заканчивать. Жора подошел к зеркалу, пригладил взлохмаченные волосы и придал себе независимый вид. Нужно дойти до гаража, а там — прости-прощай, дорогая Евгения Генриховна и все семейство Гольц вместе с ней. Оревуар, так сказать, как выражается наш всеми любимый и очень важный Игорь Сергеевич Бобров. Пожалуй, не будем устраивать слезного прощания, ограничимся открыткой.

Подумав про открытку, Мальчик Жора подошел к двери, резко распахнул ее и чуть не вскрикнул: в коридоре стоял Эдик Гольц.

— Здравствуйте, Георгий, — удивленно сказал он. — Вы куда-то собрались?

— Да что вы! — ненатурально улыбнулся Жора. — Просто решил выкинуть накопившийся хлам.

Он прикрыл дверь и быстро пошел по коридору, спиной чувствуя взгляд Гольца. «Смотрит, как рыба. Ненавижу тебя, маменькин сынок!»

Жора уже начал спускаться по лестнице, когда раздался неприятный треск, и дно у пакета разорвалось. Бумаги, диски, файлы — все с шумом обрушилось на ступеньки и посыпалось вниз, по пути расползаясь, разлетаясь в разные стороны. «О черт! — простонал Жора мысленно. — Надо же было именно сейчас!» Он наклонился, подбирая документы, и краем глаза успел заметить нависшую над ним тень. Секретарь хотел поднять голову, но в следующую секунду его сильно ударили по затылку. Жора покачнулся, потерял сознание и упал на лестницу, носом уткнувшись в бежевую ковровую дорожку, которая так нравилась новой жене Эдика Гольца.

Ботвинник прошелся по кабинету взад-вперед, с хрустом вытянул руки и посмотрел на сидящего в кресле Степана. Похоже, гроза прошла.

— Кончай хрустеть, — произнес Затрава без выражения. — Нервируешь меня.

Сейчас он вовсе не был похож на кота — скорее, на располневшего хорька. Сходство усиливалось из-за красных глаз Затравы, которые тот беспрестанно тер.

— Степан Михайлович, вы бы в глаза лекарство какое закапали, что ли? — предложил Ботвинник. — Тереть нельзя, только хуже будет.

— Без тебя знаю, Олежек, — вздохнул шеф. — Ладно, хрен с ними, с глазами. Что нам с Гольц делать? Может, ей тоже что-нибудь закапать, чтобы другим неповадно было?

— Риторический вопрос, — быстро ответил Ботвинник. — Сами знаете, Степан Михайлович.

Вопрос действительно был риторическим. Затрава умел проигрывать и никогда не тратил время и ресурсы на бессмысленную месть. Тем более что сейчас месть могла выйти им большим боком.

— Ладно, с министром не станем состязаться, — согласился Степан, вспомнив, кого подключила Гольц к решению своих проблем. — Тебе на будущее урок: надо было все возможности просчитать. Упустили мы эту ветку, упустили…

— Моя вина, — спокойно признал Ботвинник.

— Не твоя, а Полежаева. Он за сбор информации отвечает, с него и спрос будет. Мамонов еще с ее отцом общался, ничего тут секретного не было. Задним-то числом, конечно, легко вычислили, только нам с тобой, Олежек, данная информация уже ни к чему.

— Урок на будущее, — пожал плечами Ботвинник. — Хотя обидно, конечно.