Знак небес

Анализируя летописный материал того времени, можно сказать, что свою экспансию на запад Константин попробовал было начать, согласно некоторым летописям, уже зимой 1219 года. Предлог для этого был вполне подходящий и наиболее распространенный в те времена — предотвратить дальнейшие рубежные споры и провокации со стороны соседей.

Но тут его ждала неудача. Сил оказалось недостаточно, и рязанцы потерпели поражение. Однако в результате боев погибли пятеро молодых черниговских княжичей.

По всей видимости, смерть всех пятерых настигла в результате сражения, известия о котором до нас не дошли. Что же касается ссылок Суздальско-Филаретовской летописи на свидетельство некоего отца Варфоломея, дескать видевшего, как Константин самолично поджигал церковь, в которой находились трое пленных черниговских княжичей, перед этим убив своего же дружинника, пытавшегося остановить обезумевшего от гнева Константина, то навряд ли хоть один добросовестный историк примет эти слова на веру. Слишком жестоко выглядит такой поступок, да и не свойственно подобное рязанскому князю.

Да, факт захоронения обгоревших тел отрицать нельзя — он упоминается сразу в нескольких летописях, но этому есть вполне логичное объяснение. По всей видимости, тела погибших княжичей были отнесены в церковь для отпевания, где их и оставили на ночь. Учитывая, что на Руси праздновали победы бурно, с обилием хмельных медов, нет ничего удивительного, что церковь случайно загорелась.

Допустимо и другое. Не следует исключать версию о том, что поджог был осуществлен намеренно, поскольку местных жителей, закосневших в язычестве, не устраивала возведенная дружинниками Константина церковь.

Как бы там ни было, ясно одно — рязанский князь в этом поджоге участия не принимал…

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности, т. 2, стр. 171. Рязань, 1830 г.

Глава 25

Надейся, но и готовься

О, страшных песен сих не пой

Про древний хаос, про родимый!Как жадно мир души ночнойВнимает повести любимой!Федор Тютчев

— Не думал я, что он так скоро свой голос поднимет из твоего нутра, — проворчал Всевед, внимательно выслушав Константина. — Хотя ты сам виноват. Сказано было, змеевик нигде не снимать, а ты…

Константин виновато потупился. Было такое, действительно говорил.

— Ладно, чего уж теперь, — сокрушенно вздохнул волхв, меняя гнев на милость, и принялся задавать вопросы.

Вначале был детальный разбор сна. Интересовало Всеведа буквально все: как убегал князь, где бегал, куда, с какой скоростью, где прятался и так далее. Выяснив все, он сделал короткий, но глубокомысленный вывод:

— Не сдаешься — это хорошо. Убегаешь — еще лучше. Борешься — тут ты и вовсе молодец.