Знак Саламандры

Саламандра отпускает Сашкин рукав и перемещается: вот только что она стояла у двери, а вот уже рядом со мной. Смотрит снизу вверх – она ниже меня почти на голову – и улыбается. Зубы у неё острые, треугольные и загнуты внутрь. Капитан что-то булькает насчёт протокола, но огненные глаза словно тянут к себе, и по спине проходит дрожь, и ждать нет никакого смысла. Саламандра протягивает руку, сплетает пальцы с моими, и я успеваю ещё подумать, что для огненного существа у неё очень холодная ладонь…

Меня накрывает волна образов и ощущений.

Это совсем не больно. Я знаю, что всё ещё стою посреди комнаты – и в то же время невесомо парю где-то в облаках, мне мягко, уютно и спокойно. Чьи-то ласковые руки гладят моё лицо, касаются висков, нежные пальцы забираются под черепную коробку, но мне всё ещё не больно и не страшно, и я с любопытством наблюдаю, как мою память разбирают на маленькие аккуратные кусочки. Мимо проплывают воспоминания, обволакивают тёплым туманом: иногда я успеваю разглядеть лица, иногда вижу лишь цветные пятна, из звуков до сознания добирается лишь слабое эхо, но эмоции того или иного момента чувствуются так ярко и остро, что я узнаю каждый.

Любовь, восторг, страсть, жар внутри – такой, что ноги подгибаются и губы расплываются в глупой улыбке…

Страх, обида, предательство, глухая боль, и хочется свернуться в плотный клубок прямо на полу и тихо выть…

Возмущение, ярость, гнев, до крика, до колючих искр на кончиках пальцев, и реальность прогибается под напором освобождённой магии…

Ненависть, желание мстить, и грань полного безумия так близко, и все внутренние запреты вот-вот лопнут, словно мыльный пузырь – но нет, нет, я знаю, я не хочу этого, я способна себя удержать!..

Огненный взгляд пронзает насквозь, пламя вспыхивает внутри, больно и остро, я слышу собственный вскрик, и грохот, и звон, и испуганные голоса…

А потом возвращаюсь.

Первым делом я вижу лежащий на полу стул. Потом в поле зрения возникает лицо Князева, и крошечная часть мозга, пришедшая в себя раньше прочих, соображает, что капитан рванул ко мне, роняя мебель, и это его руки поддерживают меня под локоть. Но смотрит он не на меня, яростный взгляд сверлит кого-то за моей спиной – кого-то большого и тёплого, к кому я прижимаюсь обеими лопатками и чья рука, судя по всему, лежит на моей талии. Очень хочется двинуть локтем, чтобы этот кто-то не наглел, но руки и ноги, кажется, держатся на тонких растянутых резиночках, как у старой куклы, и если меня отпустить…

Ой, нет, пусть лучше держат.

Окончательно прихожу в себя, когда возмущённый творящимся безобразием Гошка с сердитым чириканьем взлетает мне на плечо – никакой цепочки на нём уже нет. Я на миг прижимаюсь к нему щекой, потом медленно поворачиваю голову и встречаю взгляд Саламандры. Она улыбается.

– Оправдана, – говорит она мягко. А потом протягивает ладонь, позволяя Гошке ткнуться в неё носом. – Не бойся, маленький братец. Я её не заберу.

Тот, кто за моей спиной, шумно вздыхает и прижимает меня крепче. Князев что-то бормочет себе под нос, судя по интонации – матерное. Адвокат хлюпает носом. А я продолжаю смотреть на Саламандру, потому что дракон свистит, тихо и нервно, и я сама откуда-то знаю, что это не всё.

– Ты не убивала, – произносит она таким тоном, что я точно предчувствую последующее «но» и задерживаю дыхание. – Но ты – наша. И ты связана с убийством. Найди виновного. Я приду, когда позовёшь.

Её ладонь ложится на моё запястье, скользит под рукав блузки, я ничего не соображаю и тупо смотрю, как движутся тонкие пальцы под тканью.

– Нет! – рявкают у меня над ухом так, что в голове звенит, и тут же руку обжигает боль. Я охаю и шиплю, пытаясь закатать рукав, но меня в четыре руки оттаскивают назад и ужасно этим мешают, и дракон впивается в плечо когтями, чтобы не свалиться…

– Да отпустите же!..

Слушаться никто и не думает, но хотя бы перестают тащить. Я ссаживаю Гошку на стол, потом тяну рукав вверх, то и дело морщась. След от прикосновения Саламандры болит, словно ожог, да и выглядит похоже – красное пятно на коже, а в центре…

Рисунок. Крошечная, с мизинец, ящерка из чёрных и золотых завитушек. Красивая.

– Знак Саламандры! – шипят слева задушенным голосом – кажется, кто-то сейчас упадёт в обморок. Справа матерятся в голос. Я поднимаю голову, чтобы задать вопрос, а лучше несколько…

Саламандра исчезла.

С полминуты в комнате царит придавленная тишина. Князев наконец-то отпускает мой локоть и падает на ближайший стул, Гошка ворчит и пятится обратно к клетке. Капитан снимает очки, кладёт их на стол, наливает себе воды и залпом выпивает. Потом закрывает лицо ладонью, теряя весь свой хищный лоск, и я вижу перед собой просто человека, задолбавшегося в край.