Знак Саламандры

А косметичка расстёгнута, и внутри только палетка с тенями. Но ведь карту я точно убирала внутрь, и молнию застёгивала, и на полу в камере ничего не было, когда я уходила. Нет, оно, конечно, тюрьма, и всякие криминальные элементы там водятся в ассортименте, но вот чтоб украсть из чужой косметички игральную карту и больше ничего не тронуть…

Мистика.

Сашка жмурится и широко зевает, прикрывая рот ладонью.

– Ладно, утро вечера мудренее. Завтра влезем в сеть, сейчас у всякой уважающей себя гадалки личный сайт есть. – Он косится на окно, потом на часы, потом на меня. Вздыхает и решается: – Выгонишь?

Я бы и рада, наверное. Но тут наконец просыпается совесть и начинает нудеть, что человек вот только что из больницы, весь день занимался моими делами, чуть не помер в процессе, но вытащил из изолятора, до дома довёз, ужин приготовил… А на часах половина двенадцатого, и куда я его выгоню, ему же за руль нельзя, он так зевает, что как бы челюсть не вывихнул!

Тоже вздыхаю и качаю головой:

– Только без глупостей, ясно?

Сашка расплывается в такой довольной улыбке, что я немедленно начинаю жалеть о своём решении. Но ему хватает ума помолчать, и я иду добывать из антресоли спальник, а из шкафа запасное полотенце. На кухне звякает посуда, потом хлопает дверца холодильника, и снова звяканье, плеск воды, какое-то шуршание. Ёлочки-иголочки, что ж ты хозяйственный, а…

Интересно, если взять и выйти за него замуж, он так и будет мыть посуду по доброй воле или превратится в тыкву? Хотя он мне ничего ещё и не предлагал. И вообще, какое «замуж», когда вокруг такое творится!..

Не о том я думаю.

Сашка проходит из кухни в ванную, включает воду. Я быстренько скидываю халат, залезаю под одеяло, отворачиваюсь носом к стенке, пытаясь не придавить забравшегося следом дракона. Но, как только закрываю глаза, вижу перед собой огненный взгляд Саламандры.

Она сказала: «Найди виновного». Сказала: «Ты наша», и цыганка говорила то же самое. И что, интересно, они обе имели в виду – неужели мою бестолковую магию, которую я еженедельно глушу уколами? В цыганской песне было что-то про ведьм, но не могу же я в самом деле считаться ведьмой, я ведь почти ничего об этом не знаю!

И как я могу быть связана с убийством? Если Саламандра сочла меня невиновной, значит, мои эмоции и вызванный ими магический всплеск ни при чём. Но кто тогда? Откуда мне начинать?

Древние римляне говорили – ищи выгоду. Если смотреть со стороны, я действительно самый подходящий кандидат, и мотивы у меня есть. Но мир же вокруг меня не вращается, в конце концов. Сходим с пьедестала, осматриваемся вокруг…

Девочки из канцелярии? Да, они были рядом в момент убийства. Но каждая – на своём рабочем месте, и, насколько я успела понять, ни одну Алёна не выбесила настолько, чтобы принимать крайние меры. Да и не пошли бы они с нею в пиццерию, если б испытывали сильную неприязнь… Разве что пошли и отравили.

Вместо Саламандры мне представляется лицо Валентины Владимировны с укоризненной улыбкой. Нет, она бы не позволила разводить в канцелярии серьёзные конфликты. Если учитывать её дар сглаживать негативные эмоции, вообще удивительно, как мне удалось сорваться. Впрочем, у нас-то с Алёной нелюбовь давняя и крепкая…

Была.

Поворачиваюсь на другой бок, Гошка недовольно шебуршится за спиной. Тут же хлопает дверь ванной, а в коридоре щёлкает выключатель. Я замираю и наблюдаю из-под ресниц, как Сашка в темноте чуть ли не на цыпочках проходит к разложенному на полу спальнику. Свет уличного фонаря пробивается сквозь тюлевую занавеску, на пару мгновений обрисовывая силуэт – искры на мокрых волосах, плечи, спина…

Дальше я зажмуриваюсь и усиленно делаю вид, что мне совсем неинтересно. Подумаешь, полуголый мужик. Мне тут о серьёзных вещах думать надо, между прочим!

– Приятных снов, – слышится у самого уха.

Я подскакиваю от неожиданности, и вместо поцелуя в щёчку получаю лбом в висок, аж звёздочки перед глазами замелькали. Первая мысль – выгнать его отсюда нафиг, хотя бы на кухню, но, пока я шиплю, потираю голову и подбираю слова, Сашка успевает шустренько упаковаться в спальник и сделать вид, что всегда там лежал, да ещё Гошка выскальзывает из-под одеяла и укладывается поверх гостя, свернувшись в клубок.

– Спокойной ночи, – ворчу сквозь зубы и снова отворачиваюсь к стенке.

В темноте лица не разглядеть, но я уверена, что он опять ухмыляется. Зараза.

Ладно, дракон с ним, думаем дальше. Кто у нас следующий в списке подозреваемых? А вот сам Сашка и пусть будет. Она его по пустякам дёргала? Дёргала. Соблазнить пыталась? Я притормаживаю, пытаясь оценить идею объективно, и честно признаюсь, что не знаю. Ну, были, конечно, и чулки, и декольте, и с корпоратива её пришлось подвозить. Допустим, достала совсем, да ещё и болтает много. Правда, самому Сашке от её болтовни ни жарко ни холодно, но если предположить, ну так, на секундочку, что у него ко мне действительно чувства… Мог он, допустим, подсыпать ей какой-нибудь отравы?