Знак Саламандры

Перечитываю его показания. Да, с Алёной он общался и ей симпатизировал, но ничего большего, чем обычная дружба, не было и не планировалось. Да, насчёт того давнего конфликта в школе был в курсе, но «это ведь давно было, и люди меняются». Да, об интересе Алёны к Соколову знал, но это, в сущности, не его дело, он на работу ходит не для того, чтоб сплетни собирать…

«На вопрос об отношении к подозреваемой Платоновой свидетель признался, что испытывает к ней романтические чувства, в её вину не верит, поскольку из материалов личного дела знает, что магический дар Платоновой не представляет опасности для окружающих».

Ах ты ж, поганец!

На грохот кулака о стол вскидывается Сашка, смотрит вопросительно.

– Морозов, – тяжело выговариваю я. – Алёна не стала бы сама болтать, знала, что может меня спровоцировать.

Говоря всё это, выбираюсь из-за стола и иду к двери, но Сашка успевает раньше, прихватывает меня за плечи:

– Ты куда?

– В отдел кадров. Если этот тип влез в моё личное дело – а там русским по белому сказано, что магия под контролем и, даже если меня взбесить, я не опасна…

Сашка прижимает дверь спиной и на миг задумывается.

– Хочешь сказать, что это он её уговорил начать распускать слухи? – скептически уточняет он. – Типа месть за то, что ты с ним в кино идти отказалась?

Я закусываю губу, пытаясь вспомнить, что говорила Настасья про Алёну и Морозова. Вроде бы у них был какой-то план…

– Нет, – говорю медленно. – Он просто хочет убрать меня с дороги. Если его шеф всё-таки уйдёт на пенсию, два основных кандидата на замену – как раз Морозов и я.

И ведь если подумать, то новая версия вполне логична. О том, что мы с Алёной вместе учились и был какой-то конфликт, Морозов мог узнать хоть от канцелярии, хоть в тех же кадрах. Заинтересовался, познакомился поближе, расспросил – после того скандала с неотправленной почтой Алёна на эмоциях могла пожаловаться на меня приятелю, если даже молчала раньше. Серёженька снова отправился в кадры – ему там аж две глазки строят, – обаял, выпросил почитать личное дело, выяснил, что ничего такого страшного от меня ждать не придётся. А потом уговорил Алёну раскрыть секрет, надеясь, что я под влиянием общественного давления либо уволюсь, либо хотя бы не стану мешать ему продвигаться по службе. Да и начальство из этих самых слухов может сделать какие-то выводы не в мою пользу.

Присаживаюсь на край стола, тру виски – голова начинает гудеть от непривычного напряжения. Сашка устраивается рядом, выслушивает мои предположения, потом берёт из подставки карандаш и крутит в пальцах.

– Ну допустим, – с некоторым сомнением говорит он. – А на кой ему было надо подливать мне зелье? Или они стаканы перепутали?

Передёргиваю плечами – от мысли, что Морозов хотел приворожить меня, а Сашка попался случайно, становится как-то зябко. У меня-то нет «спасительной» аллергии. Однако это предположение опять укладывается в версию – привлечь моё внимание с помощью билетов в кино не получилось, в ход пошли методы посложнее. Убедить влюблённую деву не чинить кавалеру препятствий в карьере, занять пост, а потом уж по обстоятельствам, в зависимости от мощности зелья. Можно жениться, можно не жениться…

Сашка косится на дверь с таким выражением лица, что уже мне хочется его ловить и не пускать.

– Эта идея тоже не сработала, – говорю поспешно. – Только добавила проблем.

– И тогда он решил убить свидетельницу и свалить всё на тебя?

Карандаш с хрустом ломается.

– Это просто предположение, – напоминаю на всякий случай. – Ничем не доказанное.

– Угу.

Сашка швыряет обломки карандаша в урну с такой силой, что та подпрыгивает. Потом глядит на часы, на дверь кабинета шефа, на собственные руки – и встаёт.

– Докажем, – мрачно обещает он. – Во сколько там наша барышня заканчивает работать?..

Ждать Настасью приходится ещё два часа – сегодня коллеги из соседних кабинетов почему-то не спешат домой. Мы успеваем переделать все рабочие дела, кратко рассказать о своих приключениях заглянувшим к шефу инспекторам, выслушать новости о запланированных в феврале-марте драконоборческих турнирах и поспорить по поводу методов учёта редких видов драконов, не подлежащих отстрелу в этом году. Заодно мне рассказывают кучу слухов о Саламандрах, их Знаках, их взаимоотношениях с людьми и не только…

Постепенно все расходятся, остаёмся только мы и Победоносцев, который надевает пальто и ворчит. Мол, что-то его помощники стали слишком часто задерживаться на работе, надо бы вам, Александр, учиться как-то вне офиса устраивать личную жизнь, чтобы девушка не скучала!

– Ну так а что я сделаю, – Сашка разводит руками, – если моя девушка – трудоголик? Она вон в начальники соседнего департамента готовится, всё свободное время зелья изучает, мне только и остаётся, что рядом сидеть да кофе приносить по требованию!

Я собираюсь высказаться в духе, что приносить кофе и дракона можно научить, но шеф неожиданно фыркает. Поправляет перед зеркалом меховую шапку, ловит в отражении мой взгляд.