Знак Саламандры

Память, не проникнувшись напряжённостью момента, подкидывает продолжение: «И откуда, интересно, взялась эта тряпочка?..» Меня тянет на нервный смех, я и в самом деле чувствую себя маленьким бестолковым Пятачком, у которого по странному стечению обстоятельств есть ружьё. Да я же сама теперь огнемёт ходячий!..

Кощеев в своём кресле мерзко хихикает.

– Я ж говорю – ведьма, – довольно скрипит он. – Правда, на убийцу не тянет, кишка тонка… Может, вас поучить, как правильно, а, Катенька?

– Переигрываешь, Костя, – резко бросает министр. – Екатерина, будьте любезны, погасите эту… Иллюминацию. Поговорим как разумные взрослые люди.

То есть сразу как разумные и взрослые было нельзя, да?!

Раздражение выплёскивается через край, огонь вспыхивает ярче – сквозь него уже сложно разглядеть окружающих, а вот паркет начинает дымиться. Я снова пытаюсь установить контакт с ящеркой, но на сей раз она меня игнорирует. Чувствую, как пульсируют кончики пальцев, как разгорается внутри сердитое пламя и откуда-то извне приходит странное, чужое желание – показать силу, чтоб не смели возражать, чтоб не думали даже сомневаться!..

Нет-нет-нет, это неправильные пчёлы, неправильный мёд и совершенно неправильные мысли. Носителю Знака Саламандры многое позволяется в рамках расследования, однако ж за сожжённое здание Министерства меня точно по головке никто не погладит. Я, может, и хотела уволиться, но не так же радикально!..

– Екатерина?..

Стискиваю кулаки, зажмуриваюсь, но так становится только хуже. Огонь будто становится ближе, и я невероятным образом слышу, как он поёт – слабое, низкое гудение, словно кто-то тихонько водит пальцем по гитарной струне. Кажется, ещё немного – и я угадаю мелодию…

В голове моей опилки, да-да-да – нельзя слушать и поддаваться тоже нельзя, чем я только думаю. Встряхиваюсь, направляю всю силу воли в Знак, чувствую, как снова впиваются в руку когти – сила не хочет уходить, не хочет подчиняться…

– Катенька, мы уже убедились, что вы горячая девушка, но нам же сейчас пожарных вызывать придётся.

– Костя, уймись наконец! Екатерина!

Стоит слегка отвлечься, как сила идёт на прорыв. Я едва успеваю удержать основной поток – не знаю, что я сделала, и не знаю, какими словами это описать, но сквозь паркет прорастает лишь единственный крошечный язык пламени, который шеф с руганью давит носком ботинка. Над головой начинает тоненько верещать датчик задымления. За пределами кабинета слышится грохот, я оборачиваюсь, упуская ещё пару огоньков, двери распахиваются…

В кабинет влетает Сашка с копьём наперевес.

Дальше всё случается очень быстро. Сашка, не останавливаясь, бросается на Кощеева, тот размазанной чёрной тенью подрывается с места. На мгновение время будто замирает, сквозь стену огня я очень чётко вижу, как они стоят, вцепившись в копьё – то самое, из кабинета шефа, и искорки бегут по древку, собираясь на кристаллическом наконечнике, – а потом чёрная тень снова размазывается, разворачивается, сбивает Сашку с ног, и тот летит…

На меня.

А я…

Не хочу снова везти его в больницу.

Эта мысль – даже не мысль, сгусток эмоций – оказывается спасением, пламя гаснет в доли секунды. А потом в меня впечатывается Сашка, сгребает в охапку, и дальше мы летим уже вдвоём, стремительно, но недолго. К счастью, падает он не сверху, а рядом, иначе в больницу пришлось бы везти уже меня. Я замираю, уткнувшись носом в его плечо, и он большой, тёплый, пахнет знакомым одеколоном, и хочется не то прижаться крепче и разреветься, не то идиотски хихикать, потому что в голове из связных мыслей крутится только дурацкое: «Сова, открывай, медведь пришёл!»

Шеф высказывается примерно в том же духе, разве что вместо медведя у него нецензурное обозначение полярного лиса. Министр после короткой паузы просит секретаря закрыть дверь. Кощеев хмыкает:

– Вы бы, Георгий Иванович, не выражались при детях. А вы, Александр, поднимите даму с пола.

Голос его звучит как-то иначе, спустя секунду я соображаю – старческое дребезжание пропало. Сашка что-то злобно шипит, но встаёт и тянет меня за собой.

– Копьё отдай, – мрачно требует шеф. – И заканчивай балаган. Что там твоя проверка?..

Кощеев без возражений протягивает оружие хозяину, держа тяжеленное копьё легко, будто тросточку. Изменился не только голос – давешний хрупкий и скрюченный старичок уступил место высокому мужчине не старше сорока. Он откидывает назад отросшие тёмные волосы, выпрямляет спину, а потом ловит мой взгляд, и на губах, так и оставшихся тонкими и почти бескровными, появляется самодовольная улыбка.

– Всё верно, – произносит он. – Магия Саламандры, никаких сомнений, хотя и собственная сила проглядывает. Вам бы, Катенька, на курсы какие походить, а лучше – нормального наставника найти. Потенциал хороший, жалко на самотёк бросать.

В голове стремительно проносится разговор с Князевым и сопутствующие ему мысли и догадки. «Маги, имевшие способности до Контакта, – сказал капитан, – очень хорошо умеют прятаться – или работают на соответствующие органы».

– А вы, – медленно произношу я, – хорошо в этом разбираетесь?