Знак убийцы, или Приговоренные грехом

– Клюнул на Перницкого наш «Робин Гуд»! Наши ожидания оправдались!

– Я бы сходил сейчас в подвал, но, боюсь, что дежурная может нас увидеть. Лишние вопросы нам ни к чему. Ждём утра!

Утро выдалось спокойным.

Герасюк сходил в подвал и сказал, что там никого нет, кроме истопника. Ничего подозрительного он не заметил, а вот перемычка на электропроводке исчезла.

– Ну, вот! Всё подтверждается! Ждал он только Перницкого! – удовлетворенно кивнул Дубовик. – Вообще, не люблю работать вслепую. Данных о подозреваемых слишком мало. Приходится ждать, ждать…

– Да, у Ерохина дня два, не меньше, уйдёт на обработку твоего списка-. Может быть, наконец, отдохнем? По своей программе? – Герасюк провел пальцем по горлу.

Дубовик, помявшись, согласился.

Приятели отправились в буфет, где в компании Сорокина и Шпанагеля, который решил отложить визит к доктору на завтра, так как сегодня он «успокаивает нервы», они провели полдня в вялом обсуждении газетных и телевизионных новостей, хотя телевизор смотрели здесь редко и мало, а газеты приходили один раз в два дня.

А вечер принес сюрприз…

После плотного ужина приняли приглашение Сорокина сыграть в «американку», но поскольку адвокат поиздержался, проводя бурно дни со своей избранницей, то предложил сыграть на «интерес», поставив дорогой коньяк.

Мужчины согласились, но при условии, что в любом случае разопьют эту бутылку вместе.

Но игру пришлось отложить на завтра, так как появилась дама Сорокина и силой увела того в номер. Договорились встретиться за зеленым столом завтра.

Разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.

Но уже через несколько минут Герасюк ворвался в номер Дубовика, держа в руке объёмистый пакет.

– Тебе, что, почту по ночам приносят? – Андрей Ефимович с удивлением посмотрел на приятеля.

– А вот и нет! Это тебе! – Герасюк протянул толстый конверт Дубовику. – Тут твоя фамилия стоит. Видимо, почтальон ошибся номером! – он иронично скривил губы. – Ну, знакомься с содержимым, а я пошел спать! – Петр Леонидович направился к двери, но был остановлен громким окриком приятеля:

– Стоять! Читать будем вместе, здесь у меня нет от тебя никаких секретов, даже если это будет роман-признание в стихах.

Андрей Ефимович перочинным ножом вскрыл пакет, из которого к немалому удивлению обоих выпала пуговица от форменного железнодорожного кителя.

Дубовик поднял её, оглядел, подал Герасюку, а сам развернул письмо, написанное круглым размашистым почерком.

– Вот это да! – воскликнул он.

– Что? Не роман? – Петр Леонидович попытался заглянуть в исписанные листы.

– Не роман, но признание! И не в стихах, а в жесткой прозе! Письмо, как я понимаю, нашего разыскиваемого преступника.

– А кто он, кто? Посмотри подпись!

– Вместо подписи непонятная закорючка, – Дубовик заглянул в конец письма. – Видимо, нам предлагается самим догадаться, кто есть кто… А даже интересно!

– Погоди, Андрей! Пока будем читать, он же может просто удрать!

Дубовик невесело рассмеялся:

– Зуб даю, что он уже удрал! До утра мы всё равно ничего не сможем с тобой предпринять, а потому будем предаваться чтению и, по возможности, получать от этого удовольствие! Усаживайся удобнее, наливай по рюмочке, и… начнём!

– Андрей! Не понимаю твоего оптимизма! Он нас «размазал», а мы будем спокойно коньячок потягивать? – Герасюк был в негодовании.

– А ты что предлагаешь? Сыграть «Рота, подъём!»? Выстроить всех и по списку проверять? Взять фонарь и по следам злодея бежать? Да, видимо, он нас обошел! Но надо уметь проигрывать! И не думаю, что он рванул на финскую границу. Петь, успокойся! Давай по соточке! – Дубовик сам налил в бокалы коньяк и подал один Герасюку, пригубив из своего. – Водки у меня нет, пей благородный напиток… – Он сел в кресло и стал читать:

– «Уважаемый (зачеркнуто) Товарищ Дубовик! Если вы читаете это письмо, а я рядом с вами не стою и не сижу, значит, у меня всё получилось. Путь к отступлению я подготовил заранее. Заявление подал давно, чтобы меня не кинулись искать на работе. Если моё письмо будет сумбурным, извините, я очень спешил. Я понял, что вы не журналист, что вы ОТТУДА, но не сразу, вернее, только сегодня, когда вы со своим товарищем заговорили про Перницкого. Да, в моём списке оставался только он.

Но, обо всём по порядку…

Мы с братом потеряли рано родителей, и Вадим сам воспитал меня. Такого человека больше (зачеркнуто) Если бы вы знали, какой это был человек! Он был мне и мамой, и папой! Не всякая женщина может дать столько любви ребенку, сколько дал мне мой брат! Потом в нашей семье появилась Светлана, жена брата. Мы были очень дружной семьёй…