Знак Вопроса 1998 № 01

Вот почему давайте обратимся к нейтральной теме, не имеющей очевидной связи с актуальными событиями и нашими личными убеждениями, пристрастиями. Проанализируем некоторые исторические явления. Они помогут понять саму суть «стадного» инстинкта людей и проявления психических эпидемий в жизни общества.

РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭНТУЗИАЗМ

Что такое религия? В самом общем смысле — вера в нечто наивысшее, превосходящее силы, волю и разум человека. В первобытных верованиях таковыми могут быть духи предков, незримые существа иного мира, тайные силы природы, воплощенные в определенных животных, растениях, камнях.

Религиозные воззрения объединяют единоверцев. Такое соединение основано не столько на доводах рассудка (как, скажем, при совместной охоте, в научной деятельности), сколько на эмоциях. Религиозные обряды и верования воздействуют на подсознание. Значит, они объединяют людей глубинными духовными узами. Это — коллективное бессознательное, или, иначе говоря, сверхподсознание. Его можно считать духовным фундаментом человеческих взаимосвязей.

Мать и ребенка, двух влюбленных, близких друзей, родственников объединяют любовь, приязнь. Их также следует считать проявлением сверхподсознания. Но для религиозного коллектива подсознание — объединитель сотен, тысяч, а то и миллионов людей. Часто такое единение существует недолго — на период религиозной церемонии, богослужения. В других случаях оно овладевает людскими душами на дни, месяцы, годы.

Обратимся к одному из наиболее показательных примеров такого рода — крестовым походам. Их с полным основанием считают вспышками психических эпидемий.

Для любых массовых болезней важное значение имеют соответствующие условия социальной среды. Они складываются не вдруг. Нередко проходят века, прежде чем общество «созреет» (вернее сказать, начнет «подгнивать») для мощных духовных сдвигов и массовых безумств.

В Западной Европе христианство стало широко распространяться в V–VI веках. Учение, зародившееся в Малой Азии, продвигалось все дальше на север и северо-запад в районы, где жители лишь понаслышке знали о таинственных восточных землях.

Впервые государственной религией оно сделалось в Армении, затем обрело популярность в Римской и Византийской империях, пока, наконец, не нашло отзвука в сердцах варваров-язычников Центральной, Западной, Северной, а там и Восточной Европы.

Отдаленность этих мест от родины Спасителя имело большое значение для формирования идеологии крестовых походов. Земля, по которой ступал и в которую был погребен Господь, претерпевший мученическую смерть во имя истины и спасения человечества, оставалась во власти «неверных». Она представлялась чудесной и чудотворной. В Иерусалим, Вифлеем, на Голгофу, ко Гробу Господню совершали долгие и трудные паломничества небольшие группы верующих.

Обращенные в христианство варвары имели самые фантастические представления о Земле обетованной, описываемой в Библии. Пока она находилась под властью Византии, такое мнение более или менее оправдывалось. Те, кому посчастливилось побывать в святых местах, рассказывали о них были и небылицы, завораживающие слушателей.

В VII веке началось бурное распространение веры пророка Магомета. Мусульманство быстро сплотило воинственные племена аравийцев. Последователи Магомета завоевывали все новые города и земли, утверждая свою веру огнем и мечом, а не только проповедями. Они захватили Иерусалим, воздвигнув большую мечеть на месте храма Соломона.

Мусульманские государи с уважением относились к своим европейским коллегам-иноверцам. Так, легендарный калиф Гарун-аль-Рашид обменивался дорогими подарками с императором Карлом Великим и послал ему ключи от Иерусалима и святого Гроба Господня. Между мусульманскими и христианскими странами постоянно существовали торговые и культурные связи.

Короче говоря, у европейцев были вполне деловые отношения с Востоком и одновременно — странные представления о нем; библейские легенды сливались с фантастическими домыслами и глубинными религиозными чувствами.

Не надо забывать об извечной для людей «охоте к перемене мест». Долго живя в одной привычной обстановке, нормальный человек начинает тяготиться этим, стремясь к новым впечатлениям, к познанию иных земель, преодолению обыденности.

Мистическое значение Святой Земли усугублялось тем, что там получали отпущение грехов даже самые великие грешники. Грабежи и убийства можно было искупить, получив прощение за содеянное после паломничества к Гробу Господню. По дорогам Европы пылили пешком, верхом, в повозках тысячи странников, стремящихся в святые места или возвращавшихся оттуда.

Например, Анжуйский князь Фульк, обвиненный в нескольких тяжелых преступлениях, включая убийство жены, трижды путешествовал в Иерусалим. (Как говорится, не согрешив — не покаешься.)

Другой князь, Роберт Нормандский, отец Вильгельма Завоевателя, отмаливал в Палестине свой грех — отравление брата Ричарда. Подобные покаянные путешествия показывают, насколько в ту пору эмоции, мистические переживания преобладали над здравым рассудком.