Знак Зевса

Человек с пылающим факелом приблизился к статуе, вглядываясь вверх. Он пытался угадать настроение богини. Но Артемида горделиво возвышалась над смертным богохульником, оставаясь невозмутимой, недосягаемой. В гулкой тишине прозвучал дрожащий голос ночного гостя:

– Артемида, я спрашиваю тебя, почему ты не подарила мне счастье? Я так верил тебе!

Ответа не было…

Глава 20. Наследник македонского престола

Ночь после прогулки в саду и обряда магического очищения для Олимпиады прошла спокойно, а с утра началось… Появились новые ощущения: внизу живота нарастали тянущие боли, в ногах возникла скованность, в голове – смятение от суматошных мыслей: «Как ЭТО случится? Вот-вот со мной что-то произойдёт! Я не умру?..» Тугим обручем сковало поясницу, дыхание затруднилось, воздуха не хватало… Олимпиада крикнула служанке:

– Зови Беренику!

Повитуха только-только прилегла в своей комнатушке, устав от бдения. Появилась, испуганная. Олимпиада встретила упрёками:

– Где ты ходишь? У меня началось!

– Э, моя дорогая, так не бывает! – хихикнула повитуха, вскидывая руки. – Рано ещё.

Обняла, гладила плечи, живот. Успокоила. Олимпиада прислушалась – действительно, отпустило…

Скоро подоспело время испытаний и боли. Отпустило. Опять боль! Невыносимая! Несносная! Невозможная! Бо-о-о-ль!

– Потерпи, милая, потерпи, сколько сможешь, но терпи. Скоро, скоро всё образуется, – уговаривала Береника. – Родишь – и всё разом пройдёт.

Заставила встать и ходить. Олимпиада тяжело ходила по кругу, время от времени подвывая, держась за спину…

– Когда-нибудь это закончится? – жаловалась. – Нет! Я не справлюсь, я лопну, так сильно меня давит!

Мучения продолжались ещё некоторое время, а когда боль отступала, Олимпиада в изнеможении провалилась в забытьё…

Пожар

Человек с пылающим факелом приблизился к статуе, вглядываясь вверх. Он пытался угадать настроение богини. Но Артемида горделиво возвышалась над смертным богохульником, оставаясь невозмутимой, недосягаемая. В гулкой тишине прозвучал дрожащий голос ночного гостя:

– Артемида, я спрашиваю тебя, почему ты не подарила мне счастье? Я так верил тебе!

Ответа не было… Но человеку показалось, что на лице богини отразилось подобие улыбки – уголками губ… Он поднял факел повыше. Артемида молчала, сохраняя величие, как и подобает богине. Человек подумал: возможно, её просто нет сейчас в храме? Она ушла по своим делам, оставив здесь своё обличие? Чтобы убедиться, человек залез на постамент. Огненные блики заметались, высвечивая лицо статуи, грудь и короткую одежду, лук с колчаном стрел. «Артемида, ты заволновалась!» – удивлённо вскричал человек и, чтобы лучше рассмотреть, понёс факел ещё ближе к статуе. Неожиданно загорелась какая-то вещица, возможно, дарственная ткань на теле статуи. Огонь жадно зацепился за жертву – стало светлее. В мятущихся бликах света Артемида явно ухмылялась в лицо ночному гостю, это он заметил. «Нет для меня Артемиды! – вскричал человек. – Нет для меня богов, потому что я сам бог!» Он уже ни в чём не сомневался. Решительным жестом сунул факел под шерстяной полог, висевший рядом со статуей. Огонь резво начал пожирать его. «Ага! Вот теперь я хорошо вижу тебя, Артемида! Слышишь, я не хочу больше знать тебя!»

Не таясь, человек громко рассмеялся, бросил горящий факел на пол у ног статуи и заспешил прочь.

За спиной послышался легкий хлопок. Человек обернулся и увидел, что огонь с полога перекинулся дальше, поглощая жадными пламенными скачками доступное пространство. Человеку показалось, что лицо Артемиды скривилось от ужаса… В голове у него мелькнуло: «О, что я наделал!» Он кинулся к горящему пологу, дернул, пытаясь помешать огню, но тут послышались встревоженные крики. Он кинулся бежать.

На виду у обезумевших от страха стражников пламя, будто резвясь, устремилось вверх, жадно лизнуло лицо статуи богини. Затем пламя перекинулось на массивные деревянные двери, скрывающие сокровищницу. Чадно вспыхнули лужи жертвенного масла, годами впитывавшегося в каменные плиты пола. В воздухе жарко задышали и заметались чёрные дымные демоны. Люди едва спаслись, выбежав наружу.

Огромные жаркие языки наперегонки лизали деревянные перегородки и стены, облицованные мраморными плитами. Камень со звонким треском лопался, куски падали на пол, обнажая дерево, которое в свою очередь вновь подкармливало проголодавшееся от долгого бездействия пламя. Оно жестоко пожирало всё, что попадалось на пути: конструкции стен и перекрытия, запасы зерна, хранимые в бездонных подвалах, сокровища, деньги и ценные дары – приношения паломников, занавеси, живописные картины на стенах и праздничную одежду иеродулов.

Следом занялась крыша, подпертая сухими деревянными стропилами. Треснули балки перекрытий, рухнули со страшным грохотом, словно камнепад в неспокойных горах. Оставшись без балок, наклоняясь от адского жара, падали изумительной красоты колонны, будто на бегу стреноженные кони. Казалось, прошли всего мгновения, а прекрасный храм Артемиды превратился вдруг в огромный костёр.

Роды