Знак зодиака

Они спустились вниз, и Лэунд мрачно окинул взглядом лежащих у подножия лестницы каменных львов, безразлично поблескивавших прозрачными хрустальными глазами. Вся подземная часть центра оказалась закованной в мрамор, беловато-серой, таинственной и холодной. Вдоль стен, между круглыми в сечении колоннами, крепились лампы, слабо освещающие широкий коридор – или то был длинный зал? – и по стенам скользили рыжеватые блики, создававшие иллюзию глубины мраморной поверхности. Маг и ученик двинулись по коридору, оставляя позади безмолвных львов, и их тени рванулись за ними по стенам, темные и длинные, причудливо извивающиеся в нечетком свете ламп. Лэунд слышал голоса, раздававшиеся где-то впереди, сливавшиеся в один монотонный гул из-за эха, и он знал, что это гул собрания.

Постепенно юноша начал различать силуэты, великое множество силуэтов: похоже, сюда съехались все маги Хайноса и маленьких окрестных Центров, и в глазах у Лэунда зарябило, когда он попытался рассмотреть их знаки зодиака. Кого здесь только не было – маги бессовестно нарушали закон, установленный ими же когда-то.

Наконец, маг и ученик достигли толпы. Зала собрания оказалась широкой, шире помещений наземной части, но потолок был такой же куполообразный, расписанный символами Тринадцати, похожий на купол Центра в Цетхоте – самого первого Центра.

Пол поблескивал серебристой мозаикой, и Лэунд смутно догадывался, что изображена луна – знак Норуума, но его совсем не было видно под ногами столпившихся магов. Глава магов возвышался над толпой, стоя на нешироком мраморном постаменте в центре зала – трибуне, вокруг которого на расстоянии трех метров синей мозаикой был очерчен круг. За линию заходили только докладывавшие. Лэунд привстал, попытавшись рассмотреть, кто стоит в круге сейчас, однако Сэвезмунт повелительно потянул его за плечо и увлек за собой в толпу. Маги пропускали их без возражений, кто-то из них приветствовал Сэвезмунта, другие почтительно кивали ему, и он, незаметно светясь от самодовольства, с достоинством кивал им в ответ.

Так, беспрепятственно, они вышли к самой границе круга. Лэунд завороженно взглянул вверх, на гладкий камень постамента и на фигуру… две фигуры наверху. Одной из них, без сомнения, был Глава – Ошерт, так его звали. Впрочем, никто бы не поручился, что это его настоящее имя – маги предпочитали их скрывать, чтобы не оказаться обращенными. Лицо его было скрыто капюшоном темно-синей мантии.

Второй оказалась женщина, и Лэунд вспомнил, что уже видел ее два дня назад, в Северном зале: высокая, сильная фигура, облаченная в темно-зеленый короткий плащ и длинное синее платье. Лицо ее было холодным и отстраненным, темные волосы, поблескивающие металлически, струились по зеленоватой ткани.

В кругу стоял один из магов и говорил, и Лэунд понял, что говорит тот что-то об обращенных: не самая увлекательная из тем.

– …Таким образом, мы возились с этим вопросом непозволительно долго. Возможно считать подвергшихся заклинанию обращения подобными прочим людям, до тех пор, пока они имеют знаки зодиака. По моему мнению, это все определяет. Необходимо принять соответствующие меры…

– Это лишь твое мнение! Ты оспариваешь слова навха! – выкрикнули из зала. – Они опасны!

Маги загомонили, обсуждая проблему. Лэунд разочарованно скривился. Он ожидал увидеть нечто торжественное, и что вместо этого?

– Довольно, – прервал их глава, и юноша, взглянув вверх, увидел на его лице отражение собственного презрения. – Я выслушал всех присутствующих. Мы можем считать их именно что подобными людям, но не людьми. Обращенные – магические создания. Кто станет считать человеком секлая, или голема, или любой предмет с вселённой в него душой? Так говорит навх, и так говорю теперь я.

– Но знаки зодиака! – выкрикнул кто-то из зала.

– Знака зодиака можно лишить, – заговорила вдруг женщина рядом с Ошертом. – Так очень редко делают в некоторых незаконных магических общинах. И, однако, этих людей все равно считают людьми. Словом, должно быть, не все сошлось на знаках…

По первым рядам щекочущей волной прокатился ропот – незнакомку слышали лишь те, что стояли ближе к центру зала, поскольку говорила она негромко. "На знаках не все сошлось". Даже Лэунд понимал, что говорить так – большая неосторожность даже в пустующей комнате, где тебя никто не слышит. Кто эта женщина, что позволяет себе подобное? Кто она такая, что до сих пор не понесла наказания за это?

Глава замялся, это было заметно по тому, как нервно его руки впились в перила трибуны.

– Не сказал бы, что утверждение абсолютно верно, – наконец выговорил он. – Однако оно подтверждает истинность моих слов.

Затем женщина, понизив голос, сказала ему несколько слов, и зал замер, прислушиваясь, однако никто так ничего и не смог разобрать. А потом женщина медленно сошла с трибуны и устремилась к одному из выходов, провожаемая любопытными взглядами.