Знак зодиака

– Мальчик-мальчик, – прошипел он, подбираясь ближе, – разве я не говорил тебе не играть, кому придется?

– А мы не кто придется, а хорошие люди! – вскинулся Аскель, недобро сверкнув глазами.

Слова его звучали храбро, но вот голос дрожал.

– Малец дело говорит, – проговорил Физерд, хмурясь.

Олекайн провел лампой перед собой, освещая полянку, и Нэинри зажмурилась, когда свет скользнул по ее лицу.

– Только люди ли?.. – насмешливо сказал старичок, и девушка увидела, что тот смотрит на Осколка Тьмы, щурящегося от яркого света.

– Ну ладно, – проговорил Олекайн, милосердно убирая лампу, – что же вас сюда привело, когда я вас даже не звал, ночные путники? Воистину этот век – время таких как я! Да восславятся Тринадцать!

Нэинри и Аскель недоуменно переглянулись. Овен перевел взгляд на старичка и обратно и скорчил гримасу, выражающую искреннее отвращение. Нэи на это только согласно кивнула. Осколок Тьмы часто моргал и тер глаза, стараясь вернуть себе зрение после яркого света.

– Бросьте, вы мне тоже не слишком нравитесь, – фыркнул Олекайн, пружиняще обходя Физерда, запаковывающего гитару в сумку.

Больше всего он походил на хищника в засаде, хитрого, но не слишком осторожного. Он крался, обходя их кругом, и глаза его сияли, а ноздри раздувались, втягивая запах, ведомый многим жуликам и хитрецам – запах скорой наживы. В предвкушении Олекайн едва не облизывался, и удержаться от этого, верно, было для него большим трудом.

– Но мы с вами можем помочь друг другу, так я думаю, – вкрадчиво прошипел старичок. – У вас есть то, что нужно мне, а у меня, быть может, есть то, что нужно вам. Что плохого, если хорошие люди друг другу помогут?

– Вы хотите заставить нас работать за слова? – напрямую уточнила Нэи.

Старичок в ответ лающе рассмеялся и принялся размахивать своей лампой, так что в воздухе заплясали желтые дуги.

– Какая грубость, – произнес он, когда приступ бурного веселья, наконец, угас. – И какая глупость! Я никого никогда не заставляю, девочка, все ко мне приходят по собственному хотению. Вдобавок с чего ты взяла, что за одни слова? Все приходят ко мне за разным: кто ищет ответа, кто покоя – и все находят, что хотят. Правда не бесплатно… А ты разве хочешь что-то узнать?

– Хочу знать, как найти ведьму по имени Граноенмару, – ответила девушка, рассудив, что худо от одного вопроса не будет.

– Всего-то? – старичок вновь неприятно расхохотался и подбросил лампу в воздух.

Нэи вдруг показалось, что лампа полетела очень высоко, выше верхушек деревьев, и она подумала, что Олекайн лампу ни за что не поймает. Но он поймал и стал крутить ее и перебрасывать в руках, как танцовщики с огнем на праздниках крутят и перебрасывают пои. Смотреть на это мелькание было невыносимо, но и отвести взгляда не получалось, и скоро у Нэи перед глазами поплыли рыжеватые мерцающие круги. Они то расходились, то вновь собирались в расплывчатые пятна света, утыканное звездами небо качалось, сосновые кроны наверху крутились, как картинки в калейдоскопе, и Нэи поняла, что у нее кружится голова.

– Я все тебе расскажу, – нараспев произнес Олекайн, перебрасывая лампу и вновь подкидывая ее вверх. – Все, что пожелаешь. Только нужно приходить сюда каждый день и работать по чуть-чуть. Немного, пару часов в день. Представляешь, какая малость?

Нэи подумала, что это и правда малость. Но ведь и нужна ей малость – она всего лишь спросила дорогу, разве нет? Девушка опустила голову, оторвав взгляд от лампы, и стала тереть глаза в попытке избавиться от светящихся оранжевых пятен.

– Или можешь остаться прямо там, в доме, – вкрадчиво проговорил старичок. – Там многие живут. Но тогда работать придется побольше…

Эти слова немного отрезвили Нэи.

– Нет, – сказала она. – У меня нет времени.

– Странно, – проговорил Олекайн, прекращая вращение лампы. – Ну ладно. Может, у кого-нибудь еще есть вопросы?

– А, – глаза его хищно сверкнули. – Знаю!

Он вновь закрутил в руках лампу, подбираясь поближе к Осколку Тьмы.

– Обращенный! Как повезло! Конечно, ты хочешь узнать свое имя. Другого шанса у тебя может не быть!

– Потребуется много времени, – сказал Осколок Тьмы, старательно отворачивающийся от света. – Я исчезну, и ты не скажешь мне мое имя. Откуда ты вообще можешь его знать?

Олекайн громко рассмеялся, размахивая руками и скалясь.

– За все эти годы я ни разу никому не соврал, – гордо сказал он.

– Будто это может быть доказательством, – фыркнул Аскель. – Я тоже никогда не вру, но таскать варенье из кухни мне это не мешало.

– Экие несговорчивые, – ничуть не расстроившись, старичок повесил свою лампу на крючок над дверью, затерявшийся среди дикого винограда и мха, нависших над входом в дом.

И он скрылся под моховым пологом, громко заскрежетав замком, наверняка старым, громоздким и ржавым. Физерд тем временем закинул на плечо свою сумку и поднял с земли плащ, неосторожно осыпав Нэи дождем из хвои и веточек.

– Пора прощаться, – проговорил он, с сожалением оглядев троицу. – Хорошо, что вы не согласились. Скоро придут другие… Вам пора уходить.