Знаки ночи

Кстати, руководящие сотрудники погоста, как видно, что-то такое и предполагали, потому что время от времени поглядывали по сторонам и вид имели достаточно встревоженный. Люди так выглядят тогда, когда начинают жалеть о ранее принятом решении, но при этом понимают, что переиграть уже ничего нельзя.

– И потом – это же телевизионщики, – добавил Нифонтов. – У них всегда такой бардак, что в нем затеряться можно без особых хлопот. Главное им не мешать работу работать, а на остальное этой публике плевать. В кадр не лезь и режиссеру советы не давай, вот тебя никто и не заметит. Я бы сам пошел, но колдун меня в лицо знать может. В отделе сотрудников не сильно много, а потому все на виду. Нежити-то мы до лампады, там другие расклады, а вот те, кто раньше людьми был…

– Да ясно все, – прервал его я. – Но сразу говорю – ничего не обещаю. И еще – в задержании и всем таком прочем не участвую. Это ваше поле деятельности, мне на нем делать нечего.

– Само собой, – заулыбался Нифонтов. – Более того – мы и не можем тебя к подобным операциям привлекать. Ты же гражданское население!

И как тут не насторожиться, после таких-то слов?

Впрочем, вряд ли они что-то подобное планируют – больно много народу вокруг. Чтобы там Хозяин кладбища ни говорил про «малую кровь», не похож Николай на совсем уж беспредельщика. Себе на уме – да, тумана любит подпустить – тоже да. Но чтобы посторонних под пули или чего похуже подставить – это нет. Я, может, и не очень в людях разбираюсь, но тут я уверен в своей правоте на все сто.

Ну или хочу в это верить.

Выбравшись из-за деревьев, я с максимально независимым видом направился к главной аллее, где всевозможная суета потихоньку достигала своего апогея. Бегали, орали, суетились почти все, кроме, пожалуй, самих участников программы, которые смирились со своей очередностью и теперь перекуривали в сторонке.

На меня и в самом деле никто внимания не обратил, так что зря я пустил в ход очень хитрый отвлекающий маневр, а именно – поправление штанов и подергивание молнии на ширинке. Мол, не просто так я за деревья ходил, а по важному, хоть и малому делу. Единственным человеком, который уделил мне хоть какое-то внимание, была миниатюрная девушка-гример. Она, пробегая мимо меня, встала на цыпочки и зачем-то попудрила мне лицо. Как видно – по привычке.

Впрочем – вру. Секундой позже меня заметила Маринка, стоявшая поодаль от своих новых коллег по магическому цеху и задумчиво дымившая сигаретой.

– Смолин! – радостно крикнула она, поблескивая камнем во лбу. – Сашка! Пришел все-таки, гад такой!

– Пришел, – не стал спорить с очевидным я. – Знаешь, как-то у нас нехорошо с тобой получилось. Совесть меня заела.

– Врешь, собака, – уверенно заявила соседка, после чего обвила мою шею руками и сочно облобызала в щеки. – Если сюда приперся, значит, есть у тебя какой-то свой интерес. Ну и хрен с тобой, я все равно рада тебя видеть.

– Что, тебе тут реально настолько неуютно? – проницательно поинтересовался я.

Если уж она целоваться полезла, значит, и вправду рада мне. Из этого вывод – ей было жутко тоскливо в этой компании.

– Да кошмар, – не стала скрывать Маринка. – Кругом одни уроды, как моральные, так и физические. Саш, я всегда думала, что уже повидала настоящих шизиков, но нет, это была иллюзия. Вот здесь настоящая ярмарка безумия. Причем речь идет не столько вон о тех, прости господи, чудаках, сколько о всех остальных. Знаешь, я всегда думала, что части тела мертвого человека, о жизни которого надо рассказать – это муляж. Ну реквизит.

– Да ладно, – понял я, куда она клонит.

– В штанах прохладно, – взвизгнула она. – Реально трупешник! Это капец что такое! Они сегодня днем доснимали фрагмент, типа «невошедшее», раз в четыре программы выходит нечто вроде дайджеста. Они эти субпродукты в специальном холодильнике держали, прикинь! Хорошо, что я в той программе не участвовала, а то бы точно сблевала. И не раз. А им – пофиг!

– Жесть, – признал я. – А что коллеги по цеху? Если судить по внешнему виду, то они похожи на иллюстрацию к высказыванию: «Цирк уехал, клоуны остались».

– Ошибочное мнение. – Маринка докурила сигарету и ловким щелчком отправила окурок в недалеко от нее стоящую урну. – Поверь, они нормальнее нас с тобой. Маркетинг, Саша, тут всем правит маркетинг. Все просчитано по всем бизнес-правилам. Их внешний вид – это витрина. Какой должна быть витрина в магазине?

– Стеклянной? – предположил я.