Знаки ночи

Но вот стоящая рядом с ним грузная дама в костюме приснопамятной Эльвиры – повелительницы тьмы из одноименного фильма – реально впечатляла. Особенно если учесть, что та Эльвира сама по себе была дама с достоинствами, а эта ее раза в три перекрывала по габаритам.

Только это еще что! По соседству с ней пристроился тщедушный длинноволосый мужичок, у которого ботинки были сделаны в виде лошадиных копыт, а верхней задней части штанов вовсе не было. Вот вообще. Вырезал он тыльную, скажем так, сторону и теперь светил практически голым задом. Повезло ему, что сейчас почти осень, с месяц назад ему бы комары показали, где раки зимуют.

Еще там был повелитель вампиров в длинном плаще со стоячим воротником и с рожей, вымазанной белилами, странная девочка в сине-зелено-оранжевом балахоне, напялившая на нос круглые очки а-ля «Джон Леннон», и с такими щеками, из-за которых ушей видно не было, сивобородый старик в косоворотке и лаптях, держащий в руках пару длиннющих веток, существо неизвестного пола в латексном костюме и шляпе-канотье, и другие не менее забавные персонажи.

То ли кунсткамера, то ли паноптикум. Даже не знаю, что вернее.

Так что Маринка на их фоне выглядела королевой. Особенно если учесть, что у нее во лбу, как у той царевны-лебеди, еще и звезда горела. Она какую-то хрень с висюлькой в волосы вплела, и та теперь от света прожекторов сверкала неугасимым огнем.

– Нельзя, – повторил умрун. – Но руки так и чешутся!

– Если нельзя, но очень хочется, то можно, – отставив в сторону сопереживания за сородичей по виду, сказал я. – Например, вон того, что в кожаном блестящем костюме, мне не очень жалко будет.

– Эти люди пришли в поисках того, чего им знать не следует, – объяснил мне Костяной царь. – Они лезут туда, куда человекам ходу нет. И если вдруг что-то подобное здесь произойдет, что-то такое, чего никто не ожидал и что не вписывается в человеческую логику, то они вообще мое кладбище в покое не оставят, пока по камушку не разберут. И им неважно, сколько народу при этом погибнет. Я таких знаю, насмотрелся за последние годы. Так что – нельзя. И своим я строго-настрого запретил не то что в кого-то из этих подселяться, а даже просто рядом стоять. Пусть они сделают то, что задумали, и убираются отсюда куда подальше. Потерплю уж.

– Разумно, – раздался за нашими спинами голос Нифонтова. – Мое почтение, досточтимый Хозяин кладбища.

– А, это ты, губернский секретарь, – капюшон умруна повернулся к оперативнику, который немедленно отвесил ему поклон. – Какими судьбами?

Я не сразу понял, отчего Костяной царь так назвал Нифонтова, а потом припомнил их давнишнюю беседу. Точно-точно, звучали там такие слова.

– Жизнь штука непредсказуемая, – бодро ответил оперативник. – Бывает, что в одной точке пересекаются разом интересы сразу нескольких сторон. Сегодня так и вышло.

– Мой интерес только в одном, – рыкнул умрун. – Чтобы в моих владениях снова стало тихо и спокойно, как от веку повелось.

– Я же говорю – совпадают. – Нифонтов потер руки. – Мне надо того же, поверьте.

– Не поверю, – качнулся капюшон. – Когда такие, как ты, говорят, что чужая беда для них выше служебных интересов, то можно быть уверенным в одном – это ложь.

– Действительно? – влез в разговор я. – Вот оно как!

– Для него и таких, как он, превыше всего дело, – пробубнил умрун. – Они как гончие смерти – если взяли след, то не сойдут с него, пока не разорвут того, за кем гонятся. Такая у них судьба и такой у них закон. Ты запомни это, ведьмак. Чиновники особой канцелярии всегда мягко стелют, да вот только спать жестко.

– Не для себя стараемся, – даже и не подумал оправдываться Нифонтов. – Для людей. Для тех, кто не знает, что таит в себе Ночь, и беззащитен перед ней.

– Это так, – признал Хозяин. – Только вот одних вы спасаете, а других на смерть обрекаете.

– Принцип меньшей крови пока никто не отменял, – жестко произнес Нифонтов, и Женька, соглашаясь с ним, кивнула.

– Говори, что тебе надо, – прервал дискуссию умрун. – Не тяни.

– Среди вон тех ряженых есть колдун, – не стал кочевряжиться Николай. – Настоящий. Сильный. Я хочу знать, кто он. За этим, собственно, сюда и приехал.

Афоня подергал меня за штанину, дождался, пока я посмотрю на него, и ткнул пальцем в сторону оперативников, как бы спрашивая: «Это они»? Дождался моего подтверждающего кивка и удовлетворенно засопел.

– Рад бы помочь чем, да не могу, – тем временем глухо произнес Костяной царь. – Чуять я его чую, а распознать не могу.

– Вы? – недоверчиво протянул оперативник. – На своем кладбище – и не можете?

– Не могу, – недовольно проворчал умрун. – Представь себе! Я про это ведьмаку говорил уже. И, полагаю, подобное не случайность. Этот колдун про таких, как я, похоже, знает, потому закрылся заклинанием. Ему же невдомек, что я решил от греха не трогать всю эту компанию? А так – правильно сделал. Приди он ночью сюда один – обратно к людям не выбрался бы. Колдунов ни я, ни мои братья не любим, очень от них много неустройств идет.