Знаменитость

– Алеша, кем бы ты был, если бы я тебя не открыл и записывать не начал? Если бы не стал тебе деньги за пение платить?.. Тебя бы никто не знал, – продолжал сбивчиво увещевать Василич. Он выговаривал, тоном школьной учительницы, которая привела нерадивого ученика в кабинет директора и уже начинает в этом раскаиваться, сама перепугавшись сурового директора. – А теперь, благодаря нам, тебя полстраны слушает. Ты – знаменитость стал. А друзей своих подводишь, игры какие-то свои затеял…

Алеша безмолвно стоял перед микрофоном. Растерянные рокеры опустили гитары.

А блатной уже приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки, по-прежнему рассеянно глядя в сторону. Пора было на что-то решаться.

– Вы мешаете записывать! – я решился разлепить губы и постарался произнести это как можно тверже. При этом в голове все время прокручивал знакомую схему: нырок влево и снизу правой в подбородок.

Глаза приближавшегося ко мне невысокого человека, вопреки его словам, не выражали ни малейшего гнева. Его серые зрачки были, словно металлические шторки, удобно прикрывшие полное отсутствие души.

– А как же наши купленные билеты? – спросил он.

– Какие биле…

Я не успел ни понять, ни договорить. Внезапно он сильно боднул меня головой в лицо. От боли я ослеп – в глазах кромешная чернота, и словно миллион иголок вонзился изнутри во все мое тело – видимо от удара, я на мгновение потерял сознание. И пока моя голова запрокинулась, он нанес второй удар – согнутыми пальцами в горло. И дальше я помню только, как от боли корчился на полу, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. В паническом ужасе – смогу ли вообще дышать?

А жуткий посетитель стоял надо мной, все такой же равнодушный и медлительный. Только в его пальцах уже поблескивал нож. Такой, каких раньше я не видел. Длинное, тонкое и прямое лезвие, а вместо ручки две длинные металлические рамочки, на шарнирах. Лезвие помещалось между ними, как в ножнах, если его развернуть в обратную сторону. И он привычно, покручивал в пальцах это острое сооружение. То, высвобождая лезвие, то скрывая его. Он делал это не спеша, отработанными движениями. Как умелый иллюзионист играет в пальцах парой карточных королей.

Глядя на его манипуляции, я понимал, что все еще не могу вдохнуть, и испытывал даже не страх, а впервые в жизни – какой-то дикий, панический ужас.

На музыкантов расправа тоже произвела гипнотическое действие. Потому что все стояли на сцене, как вкопанные. Между тем блатной, небрежно перешагнув через меня, как через что-то бестолковое и недостойное внимания, безмолвно приближался к сцене. Истеричные бормотания перепуганного Василича в проходе были единственными звуками слышными в зале с идеальной акустикой.

Да еще я с громким всхлипом все-таки сумел втянуть в себя первую порцию воздуха, когда казалось, что уже умираю. Этот вдох раздирал мне горло невыносимой болью, слезы брызнули из глаз. Я царапал горло окровавленными руками, на которые хлестала кровь из сломанного носа.

– Алешенька, и зачем ты только ввязался в эту историю, – продолжал причитать Василич. – Почему не посоветовался с друзьями! Разве можно так всех подводить…

Между тем, татуированный посетитель, поигрывая ножом, уже поднялся на сцену и приблизился к Алеше.

– Как отвечать думаешь за свое дерьмо? – спросил он певца.

Алеша промолчал.

– Ты оделся, обулся, любишь в ресторанах погулять… – не дождавшись ответа, перечислил бандит. – А как же деньги? Ты на наши деньги хорошо живешь, а теперь соскочить надумал?.. Забыл, с кем ты работаешь?

Все еще лежа на полу, но понемногу приходя в себя, я не верил глазам. Неужели один этот щуплый хмырь сможет вот так превратить в безропотное стадо сразу нескольких молодых мужчин, которые стоят на сцене. И, словно откликнувшись на мои мысли, из своего угла заговорил скрипач Ёсиф.

– Слушай, Бес, но, он же, не отказывается…

– Тебе кто позволил пасть открыть?! – немедленно обернулся в его сторону блатной. – С тобой, жиденок, вообще особый разговор. Это ты его поишь, когда работать надо, так что он потом петь не может? Ходи сюда…

– Беги, Ёся! – крикнул Алеша.

Тот неловко развернувшись, ринулся в сторону за кулисы, зацепив и перевернув ударную установку, развалившуюся со страшным грохотом и звоном. Но убежать скрипачу не удалось.

Через мгновение занавес колыхнулся и скрюченного Ёсифа вывел из-за кулис еще один тип, который, как оказалось все время там прятался. Третий уголовник медленно показался на сцене с противоположной стороны. Нас окружила настоящая банда, справиться с которой не стоило и пытаться.

– Стоять, падлы! – скомандовал Бес.

Ёсифа подтащили на прежнее место. Бес подошел поближе. Взмахнул ножом, с лопающимся звуком, срезав струну с ближайшей электрогитары. Ее накинули вокруг шеи скрипача. И подручный затянул ее стоя за его спиной, так что лицо Ёсифа быстро посинело, а дышал он, кое-как хватая воздух надувшимися губами.

– Отпусти его, Бес! – попросил Алеша. – Это же не он тебе должен. А я все деньги отдам.