Знаменитость

– Отработаешь по полной! – не глядя, кивнул тот. – Но только, чтобы всякие уроды тебе не мешали, я свою расписку оставлю… Давай руку, – скомандовал он Ёсе.

Тот наоборот, спрятал обе руки за спину. Подручный туже затянул струну. Глаза Ёси выпучились, вылезая из орбит. Эта борьба продолжалась невыносимые секунды. Наконец, скрипач сдался и выпростал вперед правую руку. Бес, неуловимым движением, блеснул лезвием ножа. Я снизу не понял, что он сделал, видел только, как мучительно и безмолвно сморщилось лицо полузадушенного музыканта.

– Начнешь крысятничать – тебя тоже попишу, – ткнул пальцем в грудь Алеше бандит. – И за такие дела ты теперь должен не пять, а восемь тысяч. Запомни…

Он повернулся и пошел на выход, явно удовлетворенный состоявшейся экзекуцией.

– Страшно, лабухи? – осклабился один из его подручных. – А «Мурку» слабо сыграть на прощание?

Наверное, оцепеневших на сцене рокеров не сложно было бы заставить сыграть и «Мурку», но урки не собирались это делать. Они заторопились вдогонку за своим лидером. И от того, что они уходили не через центральный, а через боковой проход, легче стало не только мне, но, похоже, и Василичу, который после произошедшего в полуобморочном состоянии опустился на одно из кресел и даже прекратил бормотать…

– Ну что расселся? – у самого выхода Бес обернулся к Василичу. – Иди рули. С тебя кабак, если сам не умеешь. Теперь твои артисты тебя уважать научатся…

Как только дверь зала с громким хлопком закрылась за бандитами – все бросились к окровавленному скрипачу. Лицо Ёсифа стало землисто серого цвета. Он зажимал левой рукой кровоточащие обрубки, указательного и среднего пальца, которые на правой руке были отсечены по первые фаланги. Он держался из последних сил, чтобы не потерять сознание.

– Как же он на скрипке теперь играть будет? – тихо спросил кто-то из рокеров.

– Какая скрипка, «скорую» ему надо срочно! – суетился вокруг искалеченного приятеля Алеша.

– Пальцы надо подобрать. Их, говорят, обратно могут пришить, если быстро, – сообщил Витька Зяблицкий. С каким-то спокойствием безумия он указывал на ампутированные пальцы, которые валялись тут же на сцене.

– Телефон ищи скорее! Знаток медицины, – зло прикрикнул на него я.

– Тебе тоже «скорая» не помешает, – беззлобно отозвался Витька и побежал звонить в «вахтерскую».

У меня кровь еще немного шла из отекшего носа. Но гораздо хуже было, что мы долго не могли остановить кровь, которой истекал Ёсиф. Мы истратили на него все содержимое аптечки, нашедшейся в медпункте. Слава богу, скрипач не терял сознания, а держался, стиснув зубы.

Мы кое-как дотащили его до проходной, а дальше оставалось только ждать. Медики обещали приехать в течении десяти минут.

– Ты почему дверь не закрыл? Сторож гребаный! Как они прошли так тихо?! – обрушился я на Витьку.

Тот только хлопал глазами.

– Наверное, сами дверь открыли, – сквозь зубы прошипел Ёся. – Для таких замки не помеха. Он не виноват.

– Надо в милицию сообщить? – неуверенно спросил Витька.

– Какая там милиция, – промычал Алеша. Он сидел на подоконнике, обхватив голову руками. – Что мы им скажем? Что собрались ночью на подпольную запись? Так они нас и посадят. Нас с Ёсей по статье за тунеядство, а Серегу – за подпольное предпринимательство. А в зоне Бесу нас еще легче угандошить… Ты «скорой»-то что сказал?

Витька благоразумно сказал только про сильное кровотечение, не вдаваясь в подробности.

– Пацаны, мы пойдем, – с виноватой ноткой сообщил лидер рок-группы. – Вы врачей и без нас дождетесь. А нам тут светиться ни к чему…

– Не думал, что так получится, – я пожал ему на прощание руку.

И действительно, трудно было ожидать, что придется стоять здесь со сломанным носом, да еще держать на салфеточке два чужих отрезанных пальца.

В этот момент Ёсиф все-таки «поплыл». Мы еле успели его подхватить и уложить на продавленную кушетку, иначе он бы упал. Витька помчался за нашатырем, который вроде бы еще оставался в аптечке. Алеша положил голову скрипача себе на колени, чтобы держать ее повыше.

– Ты им, правда, должен? – спросил я его, когда мы остались фактически одни.

– Да кто бы знал?! – почти выкрикнул он в ответ. – Иногда перехватывал понемногу, между концертами. А уж откуда пять тысяч – это они сами насчитали. Не мог я столько денег истратить. А теперь видишь, как повернули. Откуда я теперь восемь тысяч возьму?..

И он заплакал. Тихо, беззвучно, затряс головой, уже не в силах справиться со слезами.

– Что это за Бес? – спросил я.

– Говорят «вор в законе», – подавил всхлипы Алеша. – Василич как-то говорил, что с ним работает. Что он защищает, если проблемы возникают, помогает разобраться если кто-то деньги за пленки не платит… Были слухи нехорошие, что даже среди воров этот Бес сволочью считается. Но я не думал, что Василич, вот так, на нас может его натравить. Сукой позорной становится Василич, а все деньги!..

Витька, наконец, приволок бутылек с нашатырем и вату. Начал макать ее в нашатырь и подносить к носу сомлевшего Ёси. Но тот не реагировал.

– Это не сирена там? – прислушался Алеша.