Знаменитость

Между вокзалами очередь к будкам нескольких уличных телефонов-автоматов казалась такой бесконечной, что вызывала тоску. Я еще раз незаметно пощупал спрятанные деньги и решил, что пока Алеша звонит, мне лучше постоять в центре площади, подальше от толпы. Хотя, наверное, глупо бояться карманных воров, собираясь на сходку воровских авторитетов.

Именно такое мероприятие, тайно намечалось завтра в Москве. Я собирался попасть на него, используя чужие связи в блатном мире. Чтобы там, раз и навсегда, освободить Алешу от долгов, передав деньги Бесу.

Как я эти деньги собирал и сколько ради них вертелся и унижался – вообще рассказывать не хочется. Я ведь еще не отдал предыдущие долги, а тут деньги понадобились снова и гораздо больше! Пришлось обойти не то, что всех друзей, но даже едва знакомых приятелей. Я врал любую ерунду, собирая по крупицам, хоть по сто рублей. Всей душой почувствовав себя побирушкой.

Под конец, не было такого табу, через которое я бы не перешагнул. Я даже попросил взаймы у родителей (чего не делал с первого курса института). Но отец, которому я не рассказывал подробности, а только намекнул, что речь идет о криминальных долгах, переполошился и начал требовать немедленно пойти за помощью к его бывшему однокласснику, занимающему какой-то пост в КГБ. И не мог понять, почему я толкую, что органы привлекать нельзя.

Но самое худшее ждало уже под занавес. Когда я понял, что недостающие две с половиной тысячи мне занять абсолютно не у кого – пришлось решиться на крайний шаг. Подловатость которого была так очевидна, что заставляла инстинктивно зажмуриться, каждый раз, когда настигало воспоминание, что я все-таки сделал это.

Я тайком снял последние деньги, остававшиеся у родителей на сберкнижке после июньского отпущения моих грехов. Подделал доверенность от имени отца. Подсунул ему чистый лист, наврав, что в институте спустили разнарядку – собрать подписи в поддержку африканских коммунистов, борющихся против режима апартеида. А потом стащил сберкнижку из немудреного тайника, где она хранилась – под салфеточкой на верхней полке серванта.

Некрасивая молодая кассирша с некоторым сомнением разглядывала листок изготовленной мною доверенности. Я стоял перед окошечком сберкассы, затаив дыхание и пытаясь изобразить то «надежное» выражение лица, которое – я знал – всегда нравится женщинам. Девушка подняла на меня глаза и тут же смущенно отвела их вниз – сравнить подпись отца на доверенности и в самой сберкнижке. Через секунду она уже поставила свою закорючку и передала документы дальше – на выдачу денег.

И уже на выходе из сберкассы, вместо облегчения, что проделка удалась – я впервые остро осознал, что сейчас прячу в карман все, что семья – обычные совслужащие – сумели накопить за всю трудовую жизнь. И единственный шанс не стать подлецом – все сделать четко и быстро. Выкупить Алешин долг, записать альбом, и вернуть деньги. До тех пор, пока родители не обнаружили их исчезновение со счета.

Вот такой ценой мне достались эти деньги. И права на ошибку у меня больше не оставалось.

– Еще две копейки есть? Телефон, сволочь, монетки глотает, – пожаловался подбежавший Алеша. – Ерунда какая-то, дозвониться не могу. Эй! Там моя очередь! Не занимайте аппарат! – завопил он и заторопился обратно, как только я выгреб из кармана всю мелочь.

Что-то у него явно не срасталось. И я мысленно ругнул себя за то, что в очередной раз имел глупость поверить, будто пьяница-певец способен организовать хоть что-то.

– Ничего не понимаю, – наконец, вернулся он, всем видом стараясь изобразить бодрость. – Друзья как сквозь землю провалились. Одним звоню – телефоны не отвечают, другие как назло на даче.

– Суббота сегодня. К тому же лето, – пояснил я. – Ну что, пойдем на вокзале загодя «лежанки» занимать? – зло спросил я Алешу, плюнул с досады, отвернулся и пошел к вокзалу.

– Куда ты! – он догнал меня и, запыхавшись, тряс за рукав. – Ладно, есть еще одно место. Не хотел там людей беспокоить, но раз уж так вышло…

– Алкаши в каком-нибудь притоне? – поинтересовался я.

– Ну, ты совсем меня не уважаешь, – обиделся он, перехватывая в другую руку свой непременный «Стратакастер». – Просто есть одно хорошее место. Там и накормят, и спать уложат. Это я тебе говорю! Ладно, хватит тут торчать, лови тачку…

– Ага, сейчас! – пообещал я, подхватывая сумку.

На троллейбусе до окраинного района, похожего на Черемушки, мы добирались больше часа. Кое-как нашли нужный дом и подъезд. Алеша позвонил в квартиру на пятом этаже. Из-за двери отчетливо доносился заманчивый запах готовящейся пищи. С тех пор, как утром в вагоне разносили чай с вафлями, у меня во рту не было и маковой росинки. Поэтому, когда дверь распахнулась, сначала я даже не разглядел женщину – слишком сильно дразнил запах чего-то горячего с кухни.

– Это же, как надо постараться, чтобы полтора часа ехать с Ленинградского вокзала?! – вместо приветствия бросила она с порога, низким, чарующим голосом, уверенным в своей женской притягательности. – Ну, заходите! Картина Репина «Не ждали», – пошутила хозяйка.