Знаменитые русские о Флоренции

Флорентийское искусство не ищет потустороннего, а утверждается в себе самом и утверждается совершеннейшим образом. Если искусство готическое устремляется к запредельному, божественному, то искусство флорентийское, по сути дела классическое, само себя полагает проявлением божественного – оно усваивает совершенство, а не стремится к нему. Вот почему флорентийский менталитет явным образом отстраняется от тенденций готики, у которой он чувствует удаленность от ценностей самодостаточных, то есть от классического настроя внутреннего совершенства. Для натуры флорентийцев показательно бросающееся в глаза отсутствие готической архитектуры. Местное зодчество – всегда классично, а в периоды, когда мода требует дани готике, Флоренция поступается лишь несколькими малозначительными декоративными фрагментами, ничего не меняя в классической сущности.

N. Otto KAR. Firenze. Cenni di storia e di cultura fiorentine. Firenze, 1940. Пер. с итал.

М. Г. Талалая

Федор Августович Степун

Федор Августович Степун (18.02.1884, Москва – 23.02.1965, Мюнхен) – философ, писатель, мемуарист. После окончания московского реального училища св. Михаила и отбытия воинской повинности в качестве вольноопределяющегося отправился изучать философию в Германию. В 1909 г. 25-летний выпускник Гейдельбергского университета Степун поехал в Италию для организации итальянского издания задуманного им Международного журнала по философии культуры «Логос», что, как он позднее признал, «было верхом чисто футуристической храбрости, чтобы не сказать – дерзости. Не зная ни слова по-итальянски, я решил, что обойдусь скромным знанием французского языка и выразительной итальянской жестикуляцией».

Степун воспользовался формальным приглашением в Италию графа Кальдерони, с которым познакомился в Гейдельберге на з-м Международном философском конгрессе 1908 г. (его председателем был учитель Степуна Вильгельм Виндельбанд): «Приглашение было, конечно, только любезною фразой – я решил принять ее всерьез». Деньги на поездку дал знакомый по Гейдельбергу и Фрайбургу, сын богатого бессарабского помещика, поклонник Монтеня, Паскаля и Гегеля, свободно говоривший на нескольких европейских языках, Михаил Иванович Катарджи.

Однако, как заметил Степун, «храбрость почти всегда побеждает в содружестве со счастливой случайностью»,

и успех его «научно-издательской миссии» в Италии был бы абсолютно невозможен, если бы, приехав во Флоренцию, он «поселился в каком-нибудь заштатном итальянском альберго».

Однако гейдельбергский товарищ Степуна, выходец из флорентийской семьи и будущий известный филолог и историк Леонардо Ольшки, рекомендовал ему популярный в европейской профессорской и писательской среде частный пансион на Via Montebello, 50. Хозяйкой пансиона, в котором останавливались многие светила европейской науки и культуры (например, философы Георг Зиммель и Эдмунд Гуссерль) была тридцатисемилетняя русская, Лидия Александровна Висковатова, урожденная Митькова, жившая во Флоренции с дочерью Еленой. В мемуарах «Бывшее и несбывшееся» Степун позднее вспоминал:

«Лидия Александровна Висковатова оказалась на редкость милой и высококультурной русской женщиной. Покинув еще девочкой Россию, она горячо привязалась к своей второй родине. Человек малопрактичный и совершенно не ценящий материальных благ, Лидия Александровна смотрела на свой пансион не как на коммерческое предприятие, а скорее как на институт по изучению культуры и природы Тосканы…»

В своем «романе в письмах» «Николай Переслегин», который носит отчетливо автобиографический характер, Степун, по выражению его биографов, «создал флорентийскому пансиону литературный памятник»; его русскую хозяйку он вывел под вымышленным именем, а в остальном наверняка абсолютно точен: