Знаменитые русские о Флоренции

Чайковский взял тогда себе за правило каждый день писать во Флоренции по «маленькой вещице»: сочинил несколько романсов, написал фортепьянную пьесу (пьесу № 12 из цикла «Прерванные грезы», средняя часть которой – венецианская песенка, которую в Венеции каждый день пели под окном его отеля). В один из вечеров они с Модестом смотрели «Гамлета» с Томазо Сальвини в главной роли. Великий трагический актер, тогда уже пятидесятилетний (двадцать лет назад, в 1858 г., он произвел огромное впечатление в роли Отелло на Аполлона Григорьева), Чайковскому совсем не понравился: «стар, некрасив и слишком манерен».

Побывали Чайковские и в театре «Pergola» на маскараде: «Я ожидал увидеть кипучее и буйное веселье. Ничуть не бывало. Очень мало народу, скверные костюмы, совершенное отсутствие дам, так что мужчины танцевали друг с другом…»

28 февраля Чайковский писал фон Мекк: «Какой милый город Флоренция! Чем больше живешь в нем, тем более его любишь. Это не шумная столица, в которой глаза разбегаются иустаешь от суеты; но вместе с тем здесь так много предметов, полных художественного и исторического интереса, что скучать нет никакой возможности. Достопримечательности города мы осматриваем не торопясь, не бегая из одного музея в другой и из церкви опять в галерею. Каждый день, утром, отправляемся посмотреть на что-нибудь, а к одиннадцати часам возвращаемся домой. От одиннадцати до часу я занимаюсь, т. е. пишу маленькие пьески для фортепиано или романс. После завтрака ходим в Уффици, в Питти или в Академию. Оттуда отправляемся пешком в Кашино<парк>, которое с каждым днем становится прелестнее, вследствие постепенного наступления весны. После обеда отправляюсь бродить по главным улицам, полным жизни, движения. Остальной вечер провожу за чтением или писанием писем. Музыки здесь вовсе нет. Оба оперные театра закрыты, и это для меня большое лишение. Иногда до того хочется послушать музыки, что обрадовался бы всякому «Трубадуру» и «Травиате». Но даже и этого не у слышишь…»

Несколько месяцев назад, будучи во Флоренции с Анатолием, Чайковский был поражен исполнением «Pimpinella» одним юным уличным певцом и теперь хотел отыскать его снова. В первых числах марта он наконец встретил мальчика:

«Прежде всего я заметил, что он немножко вырос и что он красив, тогда как мне с тобой показалось тогда, что он невзрачен. Дорогой я изъявил сомнение, что это не он. «Вы услышите, когда я запою, что это был я. Вы мне тогда дали серебряный полфранка!» Все это говорилось чудным голосом и проникало до глубины души. Но что со мной сделалось, когда он запел? Описать это невозможно. Я думаю, что ты не сильнее наслаждаешься, когда слушаешь пение Панаевой! Я плакал, изнывал, таял от восторга…»

Письмо Анатолию Чайковскому 2 марта 1878 г.