Знамя над рейхстагом

Прячась в густые тени домов, немецкие солдаты отстреливались и постепенно отходили к западной окраине. Вдруг в центре города полыхнуло яркое пламя — загорелось несколько домов. Это было что-то новое. До сих пор гитлеровцы не поджигали свои города. На сей раз они изменили этому правилу, вероятно в интересах тактики: танкам опасно двигаться по узким горящим улицам.

Под прикрытием пожара и редкой стрельбы противник покидал Гюльцов. Я остановился на центральной площади около объятого пламенем здания. На глаза мне попалась наша медсестра Маша Пятачкова. Лицо у нее было в копоти, волосы растрепаны, обмундирование подпалено.

— Что с тобой, Мария? — поинтересовался я.

— Да вышла я сюда с первым эшелоном, товарищ генерал, — принялась рассказывать Маша. — Вдруг слышу детский крик. Где? Не пойму. Потом разобралась: из небольшого домика доносится. А домик горит весь. Я в окно влезла. Вижу — дитё на кроватке лежит и плачет, кричит по-ихнему. Огонь уже в комнате. Я схватила ребеночка из-под одеяла — и к окну. Окно уже в огне. Я к другому. Выскочила. А на улице снаряды рвутся. Заскочила я в первый попавшийся дом. Ребятенок плакать перестал, только повторяет «мутер, мутер», мама значит, и трогает меня за волосы. У меня в сумке печенье было. Покормила я его, говорю: «Успокойся, успокойся». Он вроде как бы понял и засыпать стал.

Вышла я с ним на улицу. Уже не стреляют. А куда девать его? Пропадет один. Вдруг вижу — у горящего дома какая-то немка ходит, на огонь смотрит, оглядывается. Я ей крикнула: «Фрау, ком!» Она испугалась, но подошла. Я ей ребенка показываю: твой? Она обрадовалась, заплакала, руки протягивает и по-русски чудно так выговаривает: «Спасибо, спасибо!» Дитё я ей отдала. «Как тебя звать?» — спрашиваю. Она поняла, ответила: «Мария». Тезки мы с ней, выходит, — не то с удивлением, не то с обидой закончила Маша.

— Молодец, Машенька, — пожал я ей руку. — И солдат настоящий, и женщина настоящая. А немцев, поимей в виду, и нам с тобой перевоспитывать придется. Вот ты уже и начала эту работу…

Померанские контрасты

Утром 6 марта дивизия выступила из Гюльцова, а вечером того же дня 756-й полк, поддержанный танковыми частями, ворвался на окраины Каммина города, расположенного на восточном берегу пролива Дивенов. Два других полка прорывались к проливу южнее.

На всем пути сюда мы то и дело наталкивались на возрастающее сопротивление небольших отрядов. Они встречали нас в поселках и имениях, на выгодных рубежах по лесным опушкам, межболотным дефиле, речным поймам. Немцы изо всех сил старались не допустить нас к устью Одера, чтобы не оказаться запертыми в Померании. Но сил у них здесь было маловато. Густая сеть хороших дорог позволяла нам маневрировать подразделениями, совершать обходы опорных пунктов. И мы, используя ударную мощь идущих впереди танков, продвигались достаточно быстро, без серьезных задержек.

К вечеру 7 марта был очищен почти весь восточный берег Дивенова. Только за деревню Цеббин еще двое суток после этого продолжались упорные бои. Здесь находился последний переправочный пункт, из которого можно было попасть на западный берег Одера, в Штеттин. Противник цеплялся за него что есть мочи. Сюда была брошена школа морской пехоты. С пролива ее поддерживал дивизион бронекатеров. Впервые Плеходанову пришлось иметь дело с флотом. Маленьким, правда, но все же флотом. Стрелки не оплошали. 9 марта 674-й полк овладел Цеббином.

По утрам, когда не было тумана, с низменных берегов пролива далеко просматривалась сизо-стальная вода, перечерченная песчаными косами. Мы были у моря, дышали свежим, пьянящим морским воздухом, а в солнечные дни щурили глаза при виде нестерпимо сияющей сини.

Море! В Прибалтике мы рвались к нему несколько месяцев, но так и не пробились. А здесь вышли к приморскому городу Каммину на шестой день операции. За два дня до нас на другом участке побережья, западнее Кольберга, появились соединения 1-й гвардейской танковой армии. 11-я армия немцев, противостоявшая нашему фронту, оказалась рассеченной на части.

Но не всюду дела шли так гладко. Действовавшие левее нас 61-я и 47-я армии не сумели с ходу прорвать вражескую оборону. Там и неприятельские рубежи оказались мощнее, и местность не благоприятствовала наступлению, и враг сопротивлялся более умело и упорно. В результате наступление развивалось медленнее, чем планировалось.

Восточнее Регенвальде, в районе города Шифельбайна, в окружении оказались основные силы 10-го корпуса СС и корпусной группы «Тетау». Их взял в клещи наш правый сосед — 7-й стрелковый корпус с частями усиления, взаимодействовавший с соединениями 1-й армии Войска Польского и 1-й гвардейской танковой армии. Бои здесь не стихали с 3 по 7 марта. Несмотря на все усилия, наши войска так и не смогли полностью разгромить вражескую группировку. Часть сил противника все-таки вырвалась из окружения и устремилась на северо-запад.