Знание-сила, 1998 № 07 (853)

Интересно и важно, что влияние рыболовства сказывается не только на особенностях японского стола, но и на устройстве общественной жизни. Рыболовство в большой степени связано С уравнительным распределением добычи. И в «примитивных» обществах, занятых охотой и собирательством, разрыв между «богатыми» и «бедными» не бывает слишком велик. Потому, в частности, там и не было таких мощных крестьянских движений и восстаний, как в Европе или в России. Осматривая богатства Версаля или же Зимнего дворца, современный японец непременно воскликнет: «Так вот почему здесь случались революции!»

В Японии умеренный, но чрезвычайно влажный климат (за исключением Хоккайдо и Окинавы). Поэтому растительность там необычайно буйная, и пастбищ как таковых попросту нет — все открытые участки моментально зарастают деревьями и кустарниками. Вот и еще одно обстоятельство лило воду на ту же мельницу.

Если же учесть, что рыбы было вполне достаточно, то станет понятно, почему японцы почти нс разводили коров: говядина обходилась им слишком дорого по сравнению с рыбой.

А это — отсутствие сколько-нибудь развитого скотоводства — дело серьезное. Это стиль, строй самой жизни и даже способ мышления. И то, и другое весьма заметно отличает японцев от народов скотоводческих.

И может быть, самая главная причина различия состояла в том, что скотоводам требуются все новые и новые пастбища, в поисках которых они готовы покорить весь свет. И, заметим— покоряют. Здесь же пастбища не нужны. Вот вам и разница исторического пути пасторальных обитателей Англии, расселившихся по всему свету, и японцев, многие из которых вплоть до второй половины XIX века не покидали своих островов. Но это еще не все. На закрепление оседлости «работало» и японское сельское хозяйство, поскольку основой его стал рис. Конечно, они выбрали его потому, что влажный и сравнительно теплый климат позволял его разводить. Но главное, думаю, просто потому, что он им понравился, когда переселенцы с юга Корейского полуострова его к ним завезли, а это было в III веке до новой эры. Они его и выбрали, а оказалось — сделали исторический выбор. Почему? Потому что рисоводство формирует «комплекс оседлости». Ведь рис требует колоссальных физических затрат: сооружения и содержания ирригационных систем, выращивания рассады, а затем пересадки ее на основное поле. Если же в землю вложено столько сил и пролито столько пота, покинуть ее невозможно.

Отсюда, думаю, и нежелание японцев выходить за пределы своего архипелага, а рыбу можно ловить и в прибрежных водах.

Основой же «флота» были по преимуществу долбленки, сделанные из одного бревна. Поэтому-то японцы не открыли никаких неведомых земель, а лихорадка эпохи «великих географических открытий» коснулась их пассивно — европейцы открыли их, появившись внезапно в Японии.

Сокол на сосне. Эссон, 1504 — 1589

Вот по всему поэтому японцы и приспособились жить так, что новые территории довольно долго были им не нужны. Совершенствуя агротехнику выращивания риса и способы прибрежного рыболовства, они достаточно рано (приблизительно с середины VII века) решительно вступили на интенсивный путь развития. Он был прерван лишь во второй половине XIX века после серьезного знакомства с Западом. Знакомство это повлекло за собой промышленное развитие. Это в свою очередь потребовало минеральных ресурсов, а вот их-то в нужном количестве в Японии не оказалось. Отсюда — империалистическая экспансия, войны с Китаем, Россией, Соединенными Штатами. Результат — полное поражение во второй мировой войне.

А до этого японцы предпочитали отсиживаться на своих островах. Хорошо известно, что из страха перед христианскими миссионерами и европейскими пушками Япония в XVII— XIX веках наглухо закрыла свои порты. Это было продолжением изоляционизма более раннего времени — еще в X веке Япония прекратила официальные контакты с континентом. И дело доходило до смешного. Даже когда государство Корё, объединившее Корейский полуостров в начале X века, само предложило приносить дань Японии, японцы ответили отказом. Они чувствовали себя абсолютно самодостаточными, а от заграницы ждали только неприятностей.

Но надо сказать, что и заграница не проявляла особой заинтересованности в отношении Японии — архипелаг был исключительно беден минеральными ресурсами. Собственно говоря, кроме песка, глины, камня, дерева, воды и воздуха, здесь ничего нет.

Вот и получилось, что «нормальный» японец никогда не выезжал за пределы своей страны, не видел ни одного иноземца и более того — редко покидал пределы своею обитания. При этом не подумайте, что японец — человек нелюбознательный и нелюбопытный. Вовсе нет. Только любопытство его направлено не вдаль, а вблизь.

Ловля светлячков. Утамаро, 1753 — 1806